И это всё о нем

Своим социально-психологическим детективом "И это всё о нём" Виль Липатов задал настолько высокую художественную планку, что читать после этого романа что-то ещё довольно проблематично. Настолько хорош литературный язык и психологически выверенная мотивация поступков главных героев романа. Особый изыск повествованию придают многочисленные флэшбэки, отсылающие читателя к событиям, предшествовавшим трагическому происшествию. Как и полагается в настоящем детективе развязка наступает только в финале. Развязка, на мой взгляд, весьма необычная, потому что совершённое преступление остаётся без наказания. Несмотря на вердикт Прохорова у преступления есть автор. Это - бывший уголовник Аркадий Заварзин, который доказывает на практике прописную истину, озвученную когда-то Вадимом Шефнером в стихотворении "Слова" - "Словом можно убить..." Именно подобное "убийство словом" и происходит в романе Виля Липатова. Примечательно, что как и в случае с Андреем Лузгиным, признающим свою вину в гибели друга Заварзин также осознаёт, что смерть Столетова лежит на его совести:

"— Это я угробил Женьку! Если бы я ему тогда не сказал про Петухова и Гасилову, он бы жил… Но я ему потому сказал, что он счастливый был, как ребенок. Таких людей нельзя обманывать! Это все равно что ребенка обворовать…"

Правда при этом, как и прочие преступники Заварзин пытается каким-то образом смягчить свою участь, свидетельствуя о том, что действовал так из лучших побуждений. А преступление осталось без наказания. А ведь именно Заварзин убил Столетова. Убил не ножом, а словом. Особенно если учесть, что в тот момент, когда Заварзин произносил роковые слова у бывшего уголовника было такое лицо, "с каким выхватывают из кармана нож…" В романе Виля Липатова это "убийство словом" выглядит более, чем очевидно. Бесплодно и раскаяние Заварзина в содеянном. Ведь чужую жизнь этим раскаянием не возвратить... Поэтому, дорогие друзья, я призываю вас не говорить никогда жестоких слов. Помните - Словом можно убить...

Кстати, в отечественной классической литературе это "Словом можно убить" можно проследить на примере главного героя романа Михаила Арцыбашева "Санин" Владимира Санина. Именно его "жестокие слова" стоили жизни другому человеку. Можно, разумеется, интерпретировать данный поступок Санина как малозначащий, поскольку сам то он другому петлю на шею не накидывал. Так, шутя, порекомендовал отчаявшемуся человеку повеситься. Ну, а тот, сдуру, взял, да и повесился... Ну, так, помилуйте. Это же его выбор! Он сам изволил повеситься. Санин ему в этом не помогал... Посему и вина лежит исключительно на самом "потерпевшем"... Но давайте разберём с вами данный эпизод с другой стороны. Как выглядит вот эта "шалость" Санина в контексте христианского вероучения... Пожалуй в особые дебри мы с вами углубляться не будем, а удовольствуемся минимумом... Евангельским изречением: "но горе тому человеку, через которого соблазн приходит, уж лучше бы ему вовсе не родиться..." Тут, дорогие друзья, вот какая штука - поступок Санина, его необдуманные жестокие слова и есть тот самый соблазн... А на то сколь велика цена данного прегрешения указывают нам последуюшие "уж лучше бы тому человеку вовек не родиться"... Поэтому, дорогие друзья, давайте не будем с вами пытаться оправдать то, что оправдать нельзя никоим образом, как бы нам с вами не хотелось обратного. Давайте хорошо запомним это пророческое изречение Вадима Шефнера: "Словом можно убить"...

А в завершение, позвольте процитировать своё стихотворение: "Жестокие слова":

"Жестокие слова – Я не подумал,
Жестокие слова – Я не хотел.
Жестокие слова – Я передумал,
Жестокие слова – Я не сумел.

Жестокие слова – Я так решила,
Жестокие слова – Я не смогла.
Жестокие слова – Я поспешила,
Жестокие слова – Я не ждала.

Жестокие слова не говорите,
Жестокие слова – не позабыть.
Прошу лишь одного - не осудите,
Жестокие слова – не изменить.

Не говорите никогда жестоких слов,
Жестокие слова, как тленность убивают Душу.
Дарите всем Надежду и Любовь,
Изгнав из Сердца ледяную стужу.

Не говорите никогда жестокие слова,
От этих слов Надежда угасает.
Не говорите никогда Любовь мертва,
Она – живее всех живых. И не престанет…"

Будьте милосердными, друг к другу, друзья мои... Тем более, что и Сам Господь нам говорит об этом: "Милости хочу, а не жертвы"...

С уважением, Ваш Лев Гарман

Моё знакомство с романом Виля Липатова "И это всё о нём" во многом состоялось благодаря прекрасной экранизации, в которой главную роль - тракториста Женьки Столетова сыграл неподражаемый Игорь Костолевский. Первоисточник оказался не менее прекрасен. Написанный в жанре социально-психологического детектива роман Липатова захватывает с первых страниц повествования. Особую изюминку ему придаёт напевный лирический слог Виля Владимировича. Так уж повелось, что у нас утвердилось понятие, что главный сюжет романа - это борьба с "гасиловщиной". Безусловно, вскрытие автором "гасиловщины" в романе Липатова имеет место, но отнюдь не главное. На самом деле в своём произведении автор стремится донести до читателя мысль о том, сколь опасным для общества является индифферентное отношение к ближнему, зачастую приводящее к настоящим трагедиям. На мой взгляд липатовский "И это всё о нём" перекликается с известной повестью Владимира Тендрякова "Расплата". В обоих произведениях именно индифферентность, безразличие к ближнему становится главной причиной человеческой трагедии. И не случайно Липатов несколько раз в своём романе заостряет внимание на том, что в гибели Евгения Столетова повинен не только бывший уголовник Аркадий Заварзин, не только мастер Гасилов, но и ближайшее окружение Женьки. Особенно это хорошо показано автором на образе лучшего друга Евгения Столетова Андрея Лузгина, написавшем известное письмо:

" — Мы получили ваше письмо, Андрей, — сказал Прохоров, и его рука, лежащая на тугом плече парня, спросила: «Вы — лучший друг Женьки Столетова, вы сидели на одной парте с ним, вы дружили с пятилетнего возраста… Как же случилось так, что вы, Андрей, греете на солнце веснушчатое лицо, а Женька Столетов лежит на деревенском кладбище?…»
— Почему вы думаете, что Столетова убили?
У Андрея снова побледнели щеки.
— Я не писал, что его убили! — загораживаясь ладонями, воскликнул он. — Я писал, что не верю… То есть я не могу верить… Женька умел хорошо прыгать. Он не мог сорваться. Понимаете, мы всегда прыгали с подножек… — Он прижал руки к груди. — Узкоколейные поезда ходят медленно…"

А ведь Лузгин написал это письмо не просто так, а для того, чтобы снять со своей души камень. Ведь подспудно он понимает, что в тот злополучный день он повёл себя не как лучший друг. В тот день, 22 мая он совершил форменное предательство. Он отпустил Женьку одного с Заварзиным. И это после того, что произошло на лесосеке, после монолога Заварзина:

"— Придется выдавить тебе глаза, Столетов… Легче отсидеть червонец, чем видеть, как ты топчешь землю!.. Ну почему ты, Столетов, не послушался меня? Просит же человек: «Ставь трактор ровно!», отчего не уважить? Человек человеку — друг, товарищ и брат.
Вдалеке одиноко закричал ушедший поезд, размножившись в тайге, эхо долго шаталось между деревьями, потом оборвалось так резко, точно звук прихлопнули мягкой тряпкой.
— Выдавлю тебе глаза, Столетов, человеком стану… Я ведь не живу, а существую, когда ты по земле ползаешь… В тюрьме спокойнее… Глаза твои не видеть… Спать хорошо буду…"

Ещё более наглядно это продемонстрировано автором в данном отрывке:

"— Эх, если бы я догадался не отпускать Заварзина до возвращения Женьки! — прошептал в темноте Андрей Лузгин. — Ну почему я его отпустил, когда мы приехали в Сосновку? Наверное, от десятого уже человека Прохоров слышал, что ничего не случилось бы с Евгением Столетовым, если бы Андрей Лузгин не отпустил обратно в лесосеку…"
Ночное светило напоминало ковригу с откушенной горбушкой, было по-настоящему прозрачным, пятна на лунной поверхности образовывали вздорное, скучное старушечье лицо, по кабинету распространялся бледный свет. По-прежнему мучился на стуле парень, считающий себя убийцей друга, ибо логика была проста и жестока: скажи Андрей Лузгин бывшему уголовнику: «Останься!», дождись минуты, когда на станции Сосновка — Нижний склад сойдет с опасной подножки Женька Столетов — не стоял бы возле выключателя капитан Прохоров, не было бы холмика сырой земли на деревенском кладбище..."

А чего стоит фраза, произнесенная Андреем Лузгиным: «Мы после смерти Женьки в глаза друг друга смотреть не можем, мы боимся собраться вместе!». И это лучшие друзья! Но где были эти "лучшие", когда Женьке нужна была дружеская поддержка, когда как воздух требовалась верная рука? И чего стоят эти угрызения совести Лузгина, совершившего форменное предательство. И осознание этого предательства Андреем разве что-то меняет? Разве мог настоящий друг повести себя так подло, что даже проводить в последний путь Женьку не пришёл? Вот оказывается где корень всех бед, всех зол. В индифферентности к ближнему, в безразличии, в отсутствии искренней Любви... Именно об этом Вселенском Зле и предостерегает читателя автор в своём романе...

От того как пишет Виль Владимирович Липатов у меня хмельное чувство. Все его реки, да пристани они ведь не просто так, живут, текут, скрипят деревянными настилами. Жизня...
Как пpовожают паpоходы. Совсем не так как поезда.
И бесцельные начальные стояния на берегу таят в себе необходимость, неизбежность и, если так можно выразиться, фатальность. Впитал в себя, неторопясь, созерцательность женщин с младенцами, проникнулся бескрасочностью окружающего, насытился замедленностью, тишиной, серостью низкого неба и шагнул неспешно навстречу обстоятельному расследованию капитан Прохоров. Тот самый Прохоров, который, во всеми не раз просмотренном фильме, есть из себя мешковатый, добродушно-прекрасноликий Евгений Леонов. И совсем даже другой по липатовской книжной мерке. Удивительно, но книга произвела на меня совсем другое впечатление. Не сюжетом, подсокращенным для съёмки, и даже не героями. Книга получилась, на мой взгляд, просто отчаянная по настрою.

Печально все это. Как последний выстрел в защиту отступающей идеи. Идеи возможного построения того самого социализма, которой горели и сгорали. И пусть уже не "Павки Корчагины", но Женька Столетов, единичный анахронизм эпохи и его печальный создатель Виль, наклонившись вперёд, как против порыва ветра, ещё пытаются шагнуть и предотвратить неизбежное.
Как-то мы последнее время все увлеклись в сторону рыба ищет где глубже... И не скажу что я против, но печально бывает, временами. Вот и Женька Столетов становится все более идеалистичен, монументален и непонятен в своем протесте, коллекции фотографий и фонариков.

И нет особой детективной загадки в этом рассказе. И просты, на первый взгляд, персонажи. И разговоры все бесхитростны и прямы. А вот не каждая герань в окне на месте, да и большие махровые полотенца давно в сельпо не завозили. Не обмануть нас телескопом в сараюшке Гасилова, да и в подкидного не согласимся сыграть вечерком. Все увереннее ступаешь по Сосновке, до дома, крытого красным железом, до старой замшелой конюшни, до задравшей нос к небу "Степаниды"...

Вы уж простите, но сюжет вы и сами освоите, при желании. Возможно, почувствуете и печаль тоску по уходящему, по тому что отгремело, отстроилось на энтузиазме и вере. Поймёте все про петуховский костюм с отливом, про нормы выработки, да про вечерние чаепития, новогодние танцы и последнюю поездку на платформе. Сообразите что герой здесь один, а все эти хорошие, умные, сильные и прочее друзья его ничего не стоят без него, без Женьки, о котором должно было быть все. И пусть откровенно пасётся на бережку и по страницам лишь Людмила, а молча существуют уже большинство.

Липатова читать стоит из-за того как он пишет, чтобы прочувствовать весь его насыщенный, "наваристый" образный запас, которого хватает и на ефрейторский шик с южной сентиментальностью, и на любовь к помпезности, перемежающейся с девичьей пристрастностью к оборочкам и кружевцам.
И диалоги, пополам с размышлениями и прикидками, щедро пересыпаны описаниями. И пахнёт на вас враз и сосновой смолой и брусникой, и солнце вызреет над вершинами корабельных сосен, и пространство будет бесконечным... А когда звякнет прибитый у крыльца медный рукомойник, да рука охолонет о крынку молока, может и вы поймёте в чем красота липатовской прозы.

Этот роман был прочитан в молодости, когда мне было лет 17 - 19. Помню, тогда очень понравился данный детектив, события которого происходят в деревне Сосновка. Бралась за эту книгу сейчас и немного волновалась - как воспримутся события через столько лет? Я изменилась, поменялись вкусы. А книга?
Евгений Столетов - герой, вокруг которого вертится всё повествование. Жертва падения с поезда или жертва несчастного случая? Евгений - строго положительный герой своего времени, но у положительных людей тоже есть свои недоброжелатели. Были они и у Женьки Столетова. Кому-то из них - или Заварзину (человек отсидел в тюрьме, о таких люди судили трафаретно), или отцу Людмилы (любимой девушки) - было выгодно столкнуть Женьку с поезда. Чтобы выяснить истину, в Сосновку приезжает капитан Прохоров. Его расследование строится на опросе свидетелей, в ходе которого выясняется социальная драма в духе советского времени - бригадир Гасилов, отец Людмилы, занижал план, чтобы по бумагам работники выполняли его на 150-200 процентов. В итоге все лавры и почёт - Петру Гасилову. Получается деревенский детектив с элементами социальной советской драмы. Как ни странно, мне книга понравилась. Она написана сдержанно, без явной советской агитации. Как это удалось автору, не знаю. Но в ходе чтения мне не хотелось восклицать, что эти времена прошли и т. д. и т. п.
Многих разочарует финал расследования - он говорит о том, что зло выявлено, но наказать его нельзя. Что ж, очень жизненно. Пожалуй, это чуть ли не единственная книга советских времён, где у доблестной милиции нет поводов торжествовать явную победу поимки преступника. Зло в деревне Сосновка обозначено, но наказать его по советским законам пока нельзя, и зовётся это зло гасиловщина.
Данный писатель - один из немногих, чтение книг которого не сопровождается раздражением прошедшего времени. А значит, его книги актуальны по сей день. Я могу посоветовать эту книгу к прочтению, но только не аудиоформат - он ужасного качества.

Все-таки советская литература — особенная. Виль Липатов — яркий её представитель.
"И это всё о нем" производственный роман с детективным вкраплением и явным мелодраматическим уклоном.
Погиб молодой парень. Ударился затылком о камень, когда спрыгнул с поезда. Вот только вопрос: сам он это сделал или помогли?
И тут в дело вступает приезжий следователь. Не торопясь, с чувством и расстановкой опрашивает он жителей деревни. Тех, кто знал Евгения Столетова, дружил или враждовал с ним, спорил, ссорился, любил, ненавидел.
А парень Женька был не простой. Яркий, цельный, горячий.
Кто-то скажет: "Фу! Опять эти идейный комсомольцы! Скучно. Устарело" Может быть и так, только вот я вижу прежде всего энергичного, неравнодушного человека, который всё делает буквально на разрыв: и работает, о борется с несправедливостью, и любит.
Который зачитывает до дыр "Как закалялась сталь" и "Над пропастью во ржи", который отовсюду вырезает фотографии и картинки со стариками-неграми и собирает коллекцию карманных фонариков, потому что в детстве боялся темноты.
Он не идеален. Взять хотя бы его любовь к Люде Гасиловой. Бредит ею, мечтает о ней, пишет нежные письма, но это не мешает захаживать к красотке-вдовушке.
Он часто ошибается, потому что постоянно ищет что-то. Он мучается от того, что Гасилов, против которого он борется, отец той самой Людмилы и он не хочет причинять боль любимой девушке.
Хотя вот она-то, похоже, не особо и переживает. Метко её охарактеризовали — корова. И не потому, что толстая или неуклюжая, Людмила-то как раз первая красавица деревни, а потому, что пасется по жизни. Поводит своими красивыми глазами туда-сюда и идет травку щипать, где посочнее да погуще.
Но Женька этого как-будто не замечает. Он просто всё прощает любимой.
Такие как Столетов не должны умирать, но именно они и сгорают раньше.

Помните этот красивый, какой-то чистый и прозрачный романс?
Он из одноименного сериала, в котором сценаристом был сам автор. Какое же там актерское созвездие!
Казалось бы, ну какой из молодого красавчика Игоря Костолевского деревенский тракторист? А из смешного, недотепистого Евгения Леонова следователь?
А ведь получилось! И юная Удовиченка прекрасно прочувствовала "свою коровистость".
И совсем не напрягали комсомольские собрания и лозунги. Или мне тогда так казалось?!
Ну да ладно. Тогда ещё немного о самом романе.
Вот чем мне нравится русская литература, так это описание природы. Вот вроде только что было о производственных дрязгах, мелких неурядицах и вдруг — широко так, от всей души о сибирских просторах, о вольной реке, о деревне, о Руси:

Хорошо!

Вторая книга Виля Липатова для меня оказалась средней. Погружения не вышло, хотя лирические отступления (1, 2) оценила. И их, признаться, много. Но как раз они мне не мешали.

Мешало постоянное упоминание о том, что «Такие люди, как Столетов, не должны умирать!»
Впрочем, обо всём по порядку.

В деревне Сосновка трагически погиб комсомолец Евгений Столетов. Расследовать его смерть приехал следователь из райцентра.
Женя Столетов в Сосновке был личностью неординарной и известной. Комсомолец, правдолюб, честный, порядочный, за словом в карман не полезет. Его любили если не все, то большинство. И тем не менее у многих возникло подозрение, что Женьку убили.
Истину и предстоит узнать следователю Прохорову.

Сам образ Прохорова вызвал странные ассоциации. Одинок, но влюблён, причём любовь взаимная, но что-то не срастается у него с дамой сердца.
Видно, что он профессионал, не раз упоминается, что ему вот-вот дадут квартиру за заслуги.
Очень внимательный, наблюдательный (издержки профессии), педант, хорошо разбирается в людях, начитан, и тем не менее вызывает какое-то раздражение.

Да и идеальный Женька не смог восхитить меня своим обаянием. Да, комсомольцем он был отличным, просто икона советского гражданина (странно прозвучало, согласна), но вот можно ли назвать его добрым человеком? Вышел бы из него хороший семьянин? Или он отдавал бы всего сеья правому делу и борьбе с «гасиловщиной», то есть с потенциальным тестем. Двубокая какая-то выходит мораль. Девушку любит, а семья, в которой она воспитывалась- враги.

В общем, советская такая повесть, прилизанная, как под заказ.
Но описания природы хороши. Это Липатову очень удаётся. И деревня, и жители ,- всё прописано красиво, живо.
И вроде бы и веришь автору, и понимаешь, но чего-то не хватает. Слишком кинематографично. Слово не зазвучало.

Для клуба ПЛСЛ

Капитан милиции Александр Матвеевич Прохоров приезжает в деревню Сосновку для расследования обстоятельств гибели комсомольца Евгения Столетова.
Плавно и размеренно читатель погружается в жизнь сибирского посёлка: внимательно наблюдает за протекающей Обью, за облаками и звёздами, за всеми копошащимися и поющими птицами (дроздами, кукушками, скворцами, курами, петухами, сороками, воробьями). Читатель всегда в курсе, какая погода на данный момент в районе наблюдаемого объекта: палит ли солнце (не Сосновка, а Нью-Гагра), идёт ли дождь или собирается гроза, воздух душен или свеж. Слышит все песни, звучащие из окон домов или на улицах... Цепким милицейским взглядом капитана Прохорова видит всех жителей деревни: их носы, глаза, подбородки, волосы, плечи, осанку. Наблюдает читатель и за отношениями, складывающимися не любовными треугольниками, а непонятными замысловатыми геометрическими фигурами.

Виль Липатов остаётся верен себе: боль трагедии, основная тема гасиловщины и борьбы с нею раскрывается медленно и незаметно, как и образ главного героя Женьки Столетова. Автор постоянно отвлекает нас на перемены в настроении Прохорова, его "преображения", его раздумья и предположения. Часто выставляет капитана в невыгодном свете. В коричневом цвете, если применить цветовую гамму Викентия Алексеевича Радина. Но как оперативный работник Александр Матвеевич постепенно меняет окрас на красный, даже пунцовый, так и читатель вдруг видит всю картину преступления ярко и полноценно, она складывается в огромное полотно.
И хочется подражать Женьке, как это делают почти все жители деревни, хочется сказать искренне: «Такие люди, как Евгений Столетов, не должны умирать!»

Мне понравился этот роман, наверное, потому, что я увидела в нем вовсе не детектив, а драматичную историю, но не человека, а времени. Мне кажется, что Липатов пытался передать дух эпохи, показать уже ощутимое начало конца, отразить важность вечных ценностей.

Прохоров, он словно усыпляет внимание своим поведением, а внутри он совершенно другой.

Столетов – принципиальный, горящий и сгорающий за правду, за свою веру. А ведь молодежь так и старались воспитывать – ответственными, отдающими все ради общего блага, как это благо не назови, комсомолом, коммунизмом, обществом, ячейкой общества, это не так уж и важно.

И как противопоставление Столетову в романе действует Гасилов. У этого жабеныша даже фамилия предупреждает – этот погасит и не пожалеет гасимого.

Жаль, что Гасиловы, чаще всего и гасят таких Столетовых. Уж как размножились и зажирели эти Гасиловы в 90-х, до сих пор за каждым пеньком торчат. А вот таких как Столетовых, на которых держалась и благодаря которым развивалась поднимающаяся после войны страна, все меньше и меньше... Жаль, такие парни в любое время являются двигателем вперед, а Гасиловы всего лишь тормозами, думающими, как бы не стерлась колодка, да как бы смазать погуще себя любимого. Жаль, потеряли мы некий воспитательный элемент, который сейчас, часто обобщая множество элементов и институтов, называют просто и подчас презрительно– идеологией, совершенно не задумываясь над тем, сколько же хорошего мы благодаря этой идеологии все же имели...

Не смогла я оценить по достоинству эту книгу автора. Если Виль Липатов - Деревенский детектив прочитала с удовольствием, то эта книга шла тяжело. Но обо всём по порядку.
Сам сюжет. В сибирском поселке погибает молодой парень. Ударился затылком о камень, когда спрыгнул с поезда. Вопрос в том, сделал ли он это самостоятельно или кто-то помог? Чтобы установить истину, прибывает следователь. Путём опроса местных жителей он постепенно собирает картину последних месяцев жизни жертвы: дружба, работа, любовь, соперничество... Всё бы ничего, но книга совсем не похожа на заявленный детектив. Скорее, это социальная драма, причём не столько одного человека, сколько целого периода времени.
Хотя книга хороша своей атмосферой природы, описанием Сибири, реалиями деревенской жизни и красивой манерой повествования, лично мне она не понравилась. Чтение оказалось трудным, интерес к раскрытию тайны пропал довольно быстро. Наверное, стоит попробовать ознакомиться с экранизацией — возможно, сериал откроет эту историю совершенно иначе.

И ещё крутые заграничные шмотки на прилавках в сельпо. И перевыполнение плана на лесозаготовках. И жаркие комсомольские собрания. И дом с резным палисадом. Счастливое советское будущее практически на пороге Сосновки. Звучит весьма ободряюще и крайне привлекательно. Каждый гражданин возрадуется такому настоящему. Но тут вдруг ложка дёгтя - трагически погиб замечательный парень, примерный сын, активный труженик и комсомолец, любимчик девушек Евгений Столетов. Расследовать происшествие прибывает московский следователь Александр Прохоров. Что ж, не зря прислали профессионала. Всё по полочкам разложил, до всего докопался столичный Шерлок Холмс. И так далеко копнул, что смерть Столетова ушла на задний план, а в центре оказалась обломовщина, тьфу ты, гасиловщина, во как! По имени старшего мастера Гасилова, нашедшего способ зарабатывать, не напрягаясь. Именно эта его способность стала причиной всех последующих событий, включая смерть Евгения.

Крайне противоречивые чувства вызвала книга. С одной стороны, возникло ощущение, что роман по сути является поэмой "Что такое хорошо и что такое плохо" для взрослых. Быть нечестным плохо, занижать планы нельзя, ай-яй-яй! Быть борцом за правое дело хорошо, так держать! Может быть, проблема тут в том, что Липатов уж слишком ярко окрасил своих героев и их поступки, порицание или восхищение сквозят не просто между строк, а буквально бьют со всех щелей. Допускаю, что притушив излишний накал характеристик, вышла бы весьма неплохая история, ведь в принципе тема борьбы добра и зла вечна, актуальна и всегда интересна. Но когда на тебя с каждой страницы льются оценочные суждения, неловко завуалированные всем подряд, как-то грустно становится. Прямо как тем комсомольцам, которых Прохоров отечески пожурил в конце книги.

С другой стороны, практически все лирические отступления порадовали несказанно. Этакие фирменные липатовские зарисовочки. Будь то деревня, природа, чистка обуви или танцы в клубе - всё автору удаётся. Живописно, вкусно, музыкально, чуть с иронией, и всегда с любовью. А какие иной раз словечки или выражения!

почти несуществующие босоножки

на улице творился летний день

в хаосе эстакады неожиданно обнаружился покой целесообразности

Песня! Но на этот раз из-за подачи темы, увы, эта песня не станет любимой.