К востоку от Эдема

о взрослении

- Мальчик, ты просто взрослеешь, сказал он негромко. -Наверно, в этом все дело. Иногда я думаю, что именно в таком возрасте жизнь преподносит нам самые тяжелые испытания. Тогда человек целиком уходит в себя, с ужасом заглядывает себе в душу. Но самое страшное даже не в этом. Человеку кажется, что другие видят его насквозь. И под этим посторонним взглядом все плохое в нас делается чернее черного, а хорошее белее белого. Но это проходит, Арон. И у тебя пройдет, только потерпи немножко. Понимаю, это слабое утешение. Может быть, ты не согласен со мной, но я не знаю, чем еще я могу тебе помочь. Постарайся понять одну простую вещь: что бы ни происходило, все не так страшно и не так радостно, как кажется.

осознание своей испорченности:

Кэлом овладела серая, тяжелая, как ватное одеяло, тоска. Почему Арон бросил его одного в каретном сарае? И зачем понадобилось подслушивать под дверью? Кэл был готов отдать что угодно, только бы все исправить. Он шевелил губами, мысленно произнося слова, которые сам отчетливо слышал: «Господи, пусть я стану таким, как Арон. Не хочу быть подлым и гадким. Сделай так, чтобы меня все полюбили, и я отдам тебе все, что захочешь. А если у меня этого нет, непременно добуду. Не хочу быть гадким и одиноким. Господи Иисусе, помоги мне! Аминь». Теплые слезы ручьем текли по щекам, тело напряглось, и Кэл с трудом сдерживал рвущиеся наружу рыдания.

Эти люди приехали без денег и необходимых для работы орудий труда, без надежды получить кредит, а главное, ничего не зная о новых краях и как к ним приспособиться, чтобы выжить.
Не понимаю, что толкнуло их на столь безрассудный шаг, святая глупость или великая вера. Теперь такого духа авантюризма и отваги в мире не встретишь. И действительно, семьи умудрялись выживать и росли числом. [...] Утверждают, что они выстояли, потому что не сомневались в справедливости, честности и милосердии Господа, которому доверили свое главное достояние веру, отметая в сторону все суетное и мелкое.
Но я считаю, эти люди просто верили в себя и уважали в себе личность, так как не сомневались в собственной значимости и способ ности стать нравственной основой нового общества. Именно это позволило им отдать Господу в заклад свое мужество и чувство собственного достоинства, которые он впоследствии вернул в сохранности обратно. Теперь ничего подобного не происходит, вероятно, потому, что люди больше не верят в свои силы, а если и приходится пойти на риск, предпочитают тащиться следом за сильным и решительным человеком, хотя тот может сто раз ошибиться и завести совсем не туда.

(авторская позиция по отношению к вере)