"Пёсий двор", собачий холод

Я привык либо честно сражаться vis-a-vis, либо наносить подлый удар первым.

Если нечто походит на бред, но приводит к достижению результата, это всего лишь повод провести ревизию критериев бреда.

— Люди разные.
— А критерии художественной ценности одни и те же с древнейших времён. Всегда же легко определить, что войдёт в мировую сокровищницу, а что пустой пшик. Мыльный пузырь, раздутый на острой или пикантной теме!
— Люди разные и в том отношении, что не для всех важна принадлежность к мировой сокровищнице.

Хикеракли себя всегда почитал за человека умного и свободного, но тонкость тут в том, что важней быть свободным, чем умным.

Вот откуда эта уверенность, будто есть всего два пути — народным героем в казармах или прилежным мальчиком над конторскими книгами? Был ведь шанс проскользнуть между и всех обмануть. Был же?

Никогда и ни к чему не привязывайся, мальчик мой. Jamais. Nie. Never. Inoiz. Всё, к чему ты привяжешься, у тебя попытаются отобрать. Такова жизнь.

Если ты ошибся, вынести себе мозги — худший способ хоть что-то поправить. Нужно жить, принимать вину и исправлять содеянное.

Благие побуждения и неподсудная логика — первейшие враги спокойного сна ближних!

Ведь посуди, экая фантазия нужна — голову отрезать! Тут тебе не расстрелы, не отъём имущества, это из сугубого только выверту. Как же объяснить? Ну смотри: можно в душу не верить, но это одно дело, а другое совсем — показать, как говорится, наглядно, что в деяниях своих ты только привычками и ограничен. Ради пользы кого хошь губят, но польза — это тоже привычка. А тут... Свободные мы люди, понимаешь, Саша? А свобода умных людей — она без отрезанных голов не обходится.

— Я вот и не сомневался никогда, что — по крупному если счёту — всё можно. Как же нельзя? Кто не допустит — бог европейский? Смешно. Но ответь мне, Хикеракли: ежели всё можно, ежели всё можешь, неужели надо всякой возможностью тут же пользоваться?