1
Ваша оценка<p>На первый взгляд, это чудесный рассказ, посвящённый Бунину, является одним из самых светлых и романтичных рассказов Набокова, самым бунинским, рассказ о рае детства и томительной грусти детства.
Но на самом деле рассказ имеет экзистенциальные и тайные смыслы.
А разве о детстве можно рассказать иначе?</p>
Жанры
Книга из цикла
Путя Шишков
Рейтинг LiveLib
4,1
69 оценок
- 538%
- 446%
- 313%
- 21%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 77Хотят прочитать 49
Рецензии
Аноним16 февраля 2024 г.Почему Бунину?
Читать далееПерелистываю страницу томика Набокова, и передо мной рассказ "Обида" с авторским эпиграфом "Ивану Алексеевичу Бунину". Так... Интерес сразу возрастает, потому как слышала, что между ними связь была. То ли соперничество, то ли Набоков считал его своим учителем, что-то там всё сложно было. И можно было бы, конечно, совершить быстрый поход в интернет и найти кой-какую информацию для рецензии. Но нет.. Не надо призрачных интернетов, нужно изучить биографию и того, и другого, включая их взаимоотношения. Они меня оба привлекают. Но больше почему-то Бунин. Так что, воздержусь от рассуждений на эту тему, ибо всё самое интересное впереди. Для меня, по крайней мере.
Название "Обида"- может обида на Бунина? И мальчика зовут как-то странно Путя - тут тоже, может, шифр с перекликанием фамилии? Мои фантазии продолжались... А рассказ тем временем начался мягким повествованием набоковского языка, где каждое слово, словно матрёшка, в которой спрятаны её более мелкие подруги. Да и просто красиво, живописно - умиротворяющая поездка летнего дня... Я приятно зачиталась... Вроде бы, напоминает бунинскую прозу или мне только кажется?
"Сначала ехали лесом. Скользящие по синеве великолепные облака только прибавляли блеска и живости летнему дню. Ежели снизу смотреть на вершины берез, они напоминали пропитанный светом, прозрачный виноград. По бокам дороги кусты дикой малины обращались к жаркому ветру бледным исподом листьев. Глубина леса была испещрена солнцем и тенью,— не разберешь, что ствол, что просвет. Там и сям райским изумрудом вдруг вспыхивал мох; почти касаясь колес, пробегали лохматые папоротники."
Коляска легонько катится, сменяя дороги, виды приятно ласкают взор, ветерок обдувает, а у мальчика, сидящего на козлах рядом с кучером, всё больше и больше возрастает чувство неприятной тревоги от предстоящего свидания с публикой, которой он тяготится. А именно - с небольшой кучкой детей, с которыми нужно будет как-то ладить, занимаясь тем, чем не особо хочется.. Вам знакомо это чувство из детства? Я думаю, что знакомо, если только вы интроверт, предпочитающий одиночество и игры на одного. Я не причисляю себя к глубоким интровертам, потому как люблю общаться, но... Только не в огромной компании, а в тесном кругу приятных мне людей. Поэтому и не люблю различные форумы даже в сети.
Читая о том, во что вылилось общение Пути с детьми - а не во что оно особо примечательное и не вылилось, если не считать его жуткого дискомфорта не вписывающегося в толпу ребёнка, которому в итоге присвоили название - "ломака", я вспомнила свой случай в детской больнице. Вернее, своё состояние жуткого одиночества, когда меня в возрасте семи лет положили одну, без родителей, в областную больницу на недельку для небольшой операции. Со мной в палате были две девочки, которые уже дружили. Я всегда открыта для общения, но инициатива даётся мне с трудом, поэтому я молча смотрела на них и видела, как они постепенно начинали "дружить против меня". Я им ничего не сделала, спокойно сидела, а они уже плели детский заговор. Вот так и тут. Путя вёл себя нормально, спокойно, но дети - существа беспощадные. Информация о внутренней зажатости считана - приговор вынесен. Ты - ломака. А можно ещё - зазнайка...
Обида на самом деле была не на Бунина, а детская обида на вытеснение мальчика из круга, к которому он, конечно, и сам не стремился, но нельзя же забыть о ребёнке вовсе и уехать на пикник без него? Ему на мгновение так показалось, и мысли о суициде даже промелькнули в детской голове... Ох, нелёгкая эта пора - пора детства, особенно для таких, направленных внутрь себя детей. Нам, взрослым тоже иногда достаётся на орехи за особенности наших натур, но мы ведь всегда можем смело заявить - я не поеду в эту компанию, ибо хочу остаться дома и читать книгу! Или не всегда?59598
Аноним22 октября 2025 г.Русские прятки (рецензия Andante)
Читать далееМаленький рассказ Набокова, похожий на цветную бабочку на ладошке ребёнка.
Бабочка улетит в небо, словно душа ладошки, а ребёнок поцелует ладошку и улыбнётся душе своей в небесах.
Так порой мальчики целуют руку свою, возвращаясь со свидания с девочкой, в вечернем парке: потому что в этой руке была нежная и тёплая ладошка девочки, очаровательного смуглого ангела, с удивительными глазами, чуточку разного цвета.Как? Как можно было не поцеловать ладошку свою, в тайне от девочки, если на свидании, ты в нежной игре, прикрыл своей рукой глаза девочки, и она заморгала так ласково, словно бы улыбаясь ресницами.
Ощущение, словно ладошку целуют игривые карие бабочки, потому что ладошка твоя.. светится от счастья, как святой в молитве.Если бы у девочки были очки, то у счастливой руки было бы два светлых нимба, но у девочки не было нимба, точнее, очков (ощущение, что я пересказываю сюжет рассказа. Но этого нет в рассказе: я пересказываю своё сердце и тоску по смуглому ангелу) , и потому рука была свята сама по себе, и девочка так и не узнала, спрятавшись от меня.. за шторкой моей руки, словно я — огромное и нежное чудовище… да, чудесная смуглая девочка с розовым бантиком, похожем на испанскую розу, так и не узнала, как я робко поцеловал её милые глаза.. точнее, поцеловал свою руку, на её глазах, а потом шёл по вечернему парку, то прижимая счастливую и взапуски улыбающуюся руку, то к груди, словно редкий цветок, то поднося её к лицу и целуя в блаженстве..
И что с того, что прохожие странное смотрели на меня и улыбались, как на дурачка?
Я на них не обижался: я любил самую красивую девочку в Москве.Что-то я нежно отвлёкся. Просто Набоков навеял воспоминания..
У него вышел рассказ-рай. Грустный рай. И всё же — рай.
Набоков посвятил рассказ — Бунину.
Кто мало-мальски знаком с историей их отношений, вспомнит быть может, как однажды вечером, сидя в парижском кафе, выпивший Бунин, говорил молодому Набокову: вы умрёте в одиночестве, страшной смертью..
Набоков грустно улыбнулся на это.На самом деле, Набоков до конца жизни любил творчество Бунина, правда, в основном, его дивные стихи, а прозу его любил в молодости, и учился у неё — цвету? Теням, какие не снились и Моне?
Бунин тоже встретил первых ласточек творчества Набокова, как африканское гостеприимное небо, цвета замечтавшегося на одной ножке, фламинго.
Но потом что-то разладилось между ними.
Но это не важно. А что важно? А то, что совсем ещё молоденький Набоков, написал Бунину письмо, начало которого — самое романтическое среди всех начальных строк в письмах писателей друг к другу: о таком вступлении могла бы позавидовать Джульетта, или жена романтика Экзюпери, смуглый ангел — Консуэло.Письмо начинается так: Бывают мгновения, когда хочется сказать звёздному небу, как оно прекрасно, так — чтобы оно услышало.
Именно в такое мгновение, в дождливый вечер, я написал стихотворение и посвятил его вам.
А в другом письме, почти через 10 лет, Набоков отвечает на письмо Бунина, который приглашал его к себе на вечер.
И вот оно более чем интересно, в плане.. рассказа — Обида.Разумеется, ни о какой обиде на Бунина, или Бунина на Набокова, и речи нет (ну, почти, нет).
Набоков пишет, что не может быть на вечере Бунина, потому что он в энтомологической экспедиции и ловит — чудесную бабочку, и делится с Буниным своим открытием: в изумительном стихе Бунина, он разгадал, что за бабочка влетела в комнату: это Vanessa urticae.
Ощущение, что Набоков в далёкой поездке, ловил именно бабочку Бунина, в его стихе.
Вот этот стих:Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
и море ровной синевой
манить в простор пустынный свой.Как мы видим, стих — о смерти и воскресении жизни, которая продолжается после смерти.. в виде красоты. И не важно, бабочка ли это, влетевшая в окно, где нас уже нет — навсегда, или травка, проросшая на могилке, или улыбка ребёнка, увидевшего эту бабочку на травке.
Всё это перекликается в рассказом Набокова, где речь как раз идёт о детских прятках: исчезну я..
Но данная тема поднята на райскую высоту, не минорную, хотя она конечно, есть, а на творческую, и главный герой, мальчик Путя, это выбор художником своего пути.
Хотя… это имя можно рассматривать как сказочный рефрен к Гадкому утёнку, Андерсена.И что с того, что другие мальчики, называют Путю — ломакой? Это путь всех лунатиков жизни и творчества, любви, путь — отличающийся от других путей, словно и сам путь и дорожка заросшая травкой — тоже, лунатики.
Вы же замечали таких людей, такие сердца, стихи даже? Вроде человек как человек, стих как стих.. милый и дурашливый даже, вроде идут они со всеми людьми по земле, рядом, но так и кажется, что эти люди или стихи, идут словно бы по незримому карнизу, и один неверный шаг — и они сорвутся, погибнут.
Другие люди, оступившись, останутся на земле, пусть и набьют шишку, а эти — умрут: исчезнут.Да, этот нежный и грустный рассказ о детстве, быть может является самым верным и точным рассказом о таинственном свидании души - с музой, словно с ангелом, ещё в детстве.
Рассказ начинается в лучших русских традициях, знакомым всем нам: мальчик Путя, начищенный до блеска, в тесных ботиночках, наряженный в неудобную и колкую рубашечку (я чуточку фантазирую), едет с родными на дачу к знакомым: так размечтавшихся психов кутают в рубашечку в больницах, как наши души и тела в детстве кутали в навязчивый «уют».
Путе хотелось бы остаться у себя в поместье, в улыбчивой роскоши своего одиночества, наедине с велосипедом-ангелом, с луком: наедине со своей душой.
Путя даже хочет притвориться больным. Может.. упасть с козел, во время пути?Примечательно, что родители (старшая сестра. Разведённая, кстати: лёгкий мазочек трагедии от Набокова: любовь — спряталась), посадили его на козлы с кучером, думая, что это ему нравится.
И несчастный ребёнок, в тесных, как смирительная рубашечка, ботиночках, словно его ножки — буйные и мечтательные психи, которые вот-вот улетят, словно птицы, к звёздам, вынужден смотреть на ад и рай: то и дело какает лошадка, и.. как её грива, неуловимо напоминает что-то прелестно женственное.Уже в этом образе есть начальный лимб творчества: то, как за нас решают другие, что нам лучше, и где наше место в мире, и то.. что даже в этих условиях милого деревенского инферно, мальчик видит миражи рая: гривку, женственную, чудесные листья берёз в синеве, похожих на прозрачный виноград, и огромную, как счастье, телегу с сеном, приближавшуюся к их повозочке.
Лунатики чтения подметят, что это не просто милые сравнения. Это христианские мотивы, которые закурсивяятся ещё ярче, когда дети, словно на тайной вечере детства, будут причащаться не кровью винограда (это для взрослых), а кровью ягод: мой смуглый ангел однажды рассказывал мне, как во время революции, верующие кушали в лесу алые ягодки и это для них была кровь Христова.А на даче — другие дети. Именинник Володя, девочка, другие мальчики.
Путе нравится эта милая смуглая девочка..
Любопытно, что сам Набоков говорил, что его образ, нежно размётан между тремя мальчиками в рассказе: В.В. П (знакомая комбинация букв, ну да ладно).
Рассказ вообще испещрён нежными тенями символов. У меня в сердце возник дивный образ: представьте, если бы бабочки, вместе с птицами осенью, улетали на юг, в Африку, а по весне, все эти небесные и многоцветные, крылатые стада, возвращались бы обратно, и вся земля, милые озябшие берёзки, наши лица счастливые и зачарованные, наши ладошки, поднятые к небесам, были бы нежно испещрены цветными тенями.Например, название дачи, куда приехал Путя — Воскресенское. Внимательный читатель подметит, что не случайно Путя сравнил белую церковку, с пасочкой. Да и со стихом Бунина это перекликается
Кстати, на церкви кто-то написал: Да здравствует Сербия!
Как мы понимаем, речь идёт о первой мировой, где Россия вступилась за Сербию. К слову, почти пасхальный возглас. Ментально.
А это значит.. что тот милый остриженный студентик, который присматривает за детьми, быть может скоро пойдёт в армию и погибнет.
Спрячется навсегда.. в этих жутких прятках жизни.
У каждого ведь свои прятки. И в любви, и со здоровьем, и в жизни, в творчестве, в счастье..Ну а пока, Путя вспоминает, как этот милый студентик, в прошлую весну, на Пасху (!!), развлекал их «диафильмами», показывая на белом полотне, картинки из Мцыри, Лермонтова.
Как мы все помним, там герой убежал из «плена» и боролся с барсом в лесу.
С кем будет бороться Путя? Разве что.. с солнечным зайчиком, который бросится на его грудь.
Шутка. А может и не шутка. Вы думаете, солнечные зайчики так уж безопасны?
Отнюдь (боже.. ощущение, что совершил что-то нежно-порочное: 100 лет не писал это слово).В детстве, я играл в цветах с солнечным зайчиком. Кувыркался с ним в травке. А потом увидел, что цветы — окрасились кровью. Я даже не понял в чём дело: может цветы ранены? Может солнечный зайчик ранен незримым охотником?
Посмотрел на свою руку… она была в крови. Оказывается, в цветах был осколок бутылки — «розочка».
Бегу к маме (мне было около 5 лет).- Саша.. как тебя угораздило? Ты же рядом со мной играл в траве?
- Я играл с солнечным зайчиком, мам.
- Господи, Саша.. вечно у тебя всё не как у людей.
Путя — это образ тихого сердца детства. Он говорит — шёпотом, свою душу, но его никто не слышит. Словно.. он чуточку умер. Знакомое чувство, правда? И в детстве.. и во взрослой жизни.
Наверно и в раю мы все увидим этот милый образ: дети в кустах собирают ягоды, и у них губы и руки — в сирени, словно они целовались с кустом черники, которая на самом деле — ангел.
Ну кто из нас не улыбнётся, вспомнив что-то своё, прочитав о том, как Путя, в ладошке своей сиреневой, словно он.. не совсем человек, а марсианин, предлагает девочке — горсточку ягод?Один из самых райских моментов во всей моей жизни: кусты малины, солнце, словно ребёнок, вместе с нами, детьми, лопает малину, заляпанное в лиловый цвет и улыбающееся солнце, и девочка Вика протягивает мне в ладошке малину, но ладошка у неё вся лиловая, словно бы сотканная из света утреннего, и я, коленопреклонённый, как рыцарь-ребёнок, в чудесных синих рыцарских шортиках, молитвенно приникаю к её милой ладошке и.. намеренно, словно бы счастливыми и пьяными губами, нежно оступаюсь и восхитительно промахиваюсь, и кушаю вместо малинки, ласковую и тёплую, улыбчивую пустоту на ладошке, а если точнее — просто целую ладошку девочки, лиловую, вкусную: малиновую!!
А потом Путя и дети стали играть в прятки. Точнее — в палочку.
Вы не играли в палочку в детстве? Я до мурашек на сердце вспомнил эту игру моего детства.
Оказывается, она была ещё в детстве Набокова. Правда, у нас она была чуточку иной.
Вместо палочки — палки. Много. Они кладутся на основную большую палку, лежащую на камне, как сиротливая качелька, устремлённая в небеса одним краем.Вода — считает до ста у стены, и ищет. А кто спрятался, должен урвать момент, подбежать к этой качельке с палочками и топнуть на вздыбленную палку, и множество палочек на другом конце, на земле почти, разлетаются, подброшенные в воздух.
Но у нас это были прятки с русским уклоном: на стройке. Там можно было спрятаться — навсегда: в смерть.
Восхитительно было спрятаться на уровне 3 или даже 4 этажа, и, увидев, как вОда отошёл от палочек, спрыгнуть.. как ангел, на землю, точнее — на гору песка.
Но это было опасно и многие боялись так прыгать. Один мальчик сорвался в такую горку песка с 7 этажа и остался инвалидом.Путя хотел спрятаться с девочкой, смуглым ангелом. Где? Не важно. Лишь бы с ней..
Но когда он увидел, как девочка с Васей убежала прятаться в парк, Путя погрустнел: это ведь тоже, первые зори утраты. Любви, музы. Себя..
Кстати, в этом смысле, рассказ чуточку перекликается с поздним и чудесным рассказом Набокова — Облако, озеро, башня.
Вот только там, взрослые мучают взрослого, как ребёнка, а тут — вроде никто никого не мучает, но почему-то страдает ребёнок.Путя пошёл прятаться в чудесную веранду, с яркими и цветными стёклами.
Не веранда, а бабочка-ангел. Такие бабочки быть может в раю: размером с — квартиру моего смуглого ангела на 23 этаже.
Сидишь в раю на лавочке вечерней, со смуглым ангелом, а рядом, у фонаря — мечется огромная бабочка, и от крыльев её так нежно развевается юбочка смуглого ангела, и её улыбка словно бы пришла в движение от этого яркого ветра бабочки, и пыльца с крыльев этой исполинской бабочки, под фонарём, похожа на чудесный и яркий, медленный снег, в августе, на таинственной планете Викрам.О мой смуглый ангел.. вот о таком странном свидании я мечтаю в тоске по тебе.
Я был бы рад даже сам стать этой бабочкой, размером.. с твою милую спальню, ну, или хотя бы, с твою чудесную кровать! а ты бы просто сидела рядом, на лавочке и смотрела на меня с нежной улыбкой.. поглядывая на часы: ну где Саша? Вечно он опаздывает. И что он на этот раз придумает? Какое оправдание? Что нибудь фантастическое, чему невозможно поверить..
А ему ведь, веришь, пусть и с улыбкой.Эта милая веранда в цветных стёклах — словно островок рая, это островок музы Набокова. Не островок даже.. а луна, маленькая и цветная, как у маленького принца, откуда Набоков будет наблюдать за людьми и этим миром — чуточку со стороны.
Он будет отличаться от всех писателей… но его будут называть — ломакой, или что-то тёмное говорить о нём, не понимая.. что он — не ломака, он — другой, чуточку не от мира сего.
В такой же веранде, словно бы спрятались другие милые инопланетяне русской литературы: Платонов, Цветаева..
Путя смотрит на студентика на лавочке, с палочкой, то через жёлтое стёклышко, то через зелёное: жёлтый Яков! зелёный Яков!Вроде смешно и поэтично, необычно.. но на самом деле, безумно грустно: потому что маленький Путя, словно ангел из своего убежища, смотрит на судьбу Яши, на то, как он отправится на войну и умрёт, и его тело станет сначала жёлтым, потом — зелёным..
Набоков не просто играет с образом «поэтического виденья», творчество — как милая игра и причуда, развлечение.
Нет, это почти пушкинский — пророк, со своим мучительным даром проникновения в душу вещей и судеб.Возле Пути, спрятавшегося в веранде, — столик, и на нём, забытые очки. Пенсне.
Чеховская нотка… забытости, сиротливости вещей, мгновений. Детских сердец.
Эти забытые и сиротливые очки на столе — важнейший мотив в рассказе. Призма, то самое волшебное стёклышко, сквозь которое нужно посмотреть на рассказ, словно это сердце рассказа, цветное сердце.Через минуту, на веранду выйдет старая французская нянечка с толстенькой таксой (кстати, Набоков нежно и по блату, изобразил свою любимую таксу из детства, которая, к слову, была внучкой чеховской таксы).
Это её очки. Она их забыла.. как мы порой забываем сердце своё, в письме, или в снах о любимой. Правда, мой смуглой ангел? Или под постелью любимого человека, размечтавшись ночью о нём: с кем она сейчас? Думает ли о тебе?Словно милый и жутковатый Вергилий детства, старушка берёт Путю за руку и желая помочь ему, отводит в глубину дома, чтобы Путя спрятался «навека», наверняка, точнее (кстати, любопытно рассмотреть за бутафорским макияжем старости этой старушки — смутное предчувствие Набокова о том, что его музу, русскую музу, однажды уведёт за руку что-то чужеродное).
Но смысл то не в этом? А что бы вовремя броситься к палочке заветной.. словно это не палочка, а — перо поэта! Что то волшебное! Главное в жизни!Очень важно: Путя идёт за руку со старушкой сквозь лимбические сумерки прихожей, и видит, словно души своих друзей — велосипед, ещё какие-то вещи, жуткие и прекрасные, как будущая жизнь и встречи будущие, страдания и радости будущего. Но главное — это сиротливые вещи!!
Не дом, а — рай. Грустный рай, где вместо Парки, сидит на другом конце дома старушка подслеповатая и вяжет что-то.
Тихо, уютно.. и жутко чуть-чуть.Это же чистый лимб детства: мы — вне жизни. Мы спрятаны от неё.
От себя!! Это же о нас, правда? Есть в нашей жизни, эти милые старые подслеповатые ангелы, которые потеряли связи с жизнью. Они просто берут нас за руку. и отводят в уютные сумерки, где безопасно, тихо, хорошо..
Но!! — жизнь проходит мимо нас!! Словно бы умерли..
И эта замогильная тональность, потрясает в концовке рассказа, когда Путя выходит из своей «платоновской пещерки» и видит, что про него — все забыли.
Словно там время течёт иначе, на этой веранде с цветными стёклами, как на далёкой звезде Викрам.И как бывает в раю, или в первых грёзах ребёнка, у которого большая температура и он мечется в постели, как пойманная в ладошку — бабочка, Путя видит, как дети собрались у дома возле мужика, который принёс из леса — совёнка.
И чудесная деталька, последний мазочек символа, мимо которого преступно проходить читателю, иначе он играет в прятки с самим собой, в одиночестве: Набоков пишет: очкастая мордочка совёнка..
И снова тема очков, взгляда, соглядайства, проступает на первый план.
Так и кажется, что таинственный мужик, именно простой русский мужик, поймал не просто совёнка, а удивительного ангела, музу, вокруг которой, мотыльками порхают яркие детские ручонки.P.s. Тук-тук. Здесь ещё кто-то есть? Кто-нибудь дочитал до конца?
Представьте ситуацию: вы — турист, в очаровательном чёрно-белом платье, вы стоите с группой на солнечной московской улочке и вдруг, к вам, то и дело, оглядываясь, словно за ним следят, робко подходит странный человек в синем плаще и.. босиком.
Он вам дарит розу и ласково шепчет на ушко: хотите, я вам покажу и расскажу такое, о чём не расскажет гид?Пойдёмте со мной, в этот чеширский переулочек. Да не бойтесь, я местный гид — Сашка, меня тут все знают.
Да не бойтесь, женщина. Ну.. хотите ещё розу? А коробку конфет?
А хотите… у меня в руке появится и расцветёт сирень? Для вас одной? У вас такие удивительные глаза.. чуточку разные по цвету. Никогда не видел таких. Разве что на одном витраже Фра Анжелико в храме Флоренции…Так вот.. на самом деле, рассказ Набокова, вовсе не о детстве, и это вовсе не самый бунинский и невинный рассказ Набокова: это рассказ — о смерти. Об интимном соприкосновении поэта — со смертью.
Дело в том, что мальчик Путя, на самом деле — умер. Он хотел сделать вид, только сделать вид, в своей обиде на этот глупый мир, что он утонул в реке: хотел оставить на берегу свой платочек, ещё что-то.. и пойти домой.
А где у поэта дом? В смерти. Точнее, вне этого глупого и обидчивого мира.Мысль поэта — материальна, в том смысле, что поэт творит в себе вторую реальность, порой более яркую, чем эта внешняя, глупая реальность: и если поэт умирает от любви в сердце своём.. он умирает больше, чем умер бы в жизни.
Если мальчик, будущий поэт — Путя, в душе своей нравственно пережил смерть — он умер.
И читатель сталкивается с феноменом расщепления реальности, когда мир словно бы окрашивается в цвета души ребёнка и его трагедии и даже — крика.
Пойманный мужиком совёнок — это душа умершего мальчика.
Иногда, дети, как и поэты, умирают потому, что слишком рано вспомнили, что они — ангелы, что они спрятались в «человеческое», на время.Послесловие. Чтобы разбавить минорную нотку в рецензии.
Как я прятался в детстве. Как многие из нас прячутся от любви и себя.37696
Аноним20 октября 2019 г.Мальчишеский рассказ. Ломака.
Читать далееГлавный герой детского рассказа - Путя Шишков. Мальчик представляет собой сгусток детских комплексов, обид, страхов, недосказанностей. Я ощутила себя в теле обиженного ребёнка, пережила каждое написанное слово. Набокову удалось передать настроение ребёнка, его тоску, одиночество, боль.
Взрослые игнорируют потребности Шишкова, думают, что ему нравится то, что в действительности вызывает только раздражение, но Путя молчит. Проще помолчать, чтобы не расстраивать взрослых, не создавать почву для конфликтов.
Я благодарна писателю за то, что он обманул меня, и мальчик не совершил непоправимого шага, а обиды можно собрать на ниточку и повесить на шею как бусы.
Мальчик вырастит и будет вспоминать свои страдания, но на фоне проблем взрослой жизни воспоминания о боли померкнут.
Не знаю, что плохого в слове «Ломака», но звучит оно обидно.202,1K
Цитаты
- Аноним26 февраля 2015 г.Читать далее
В то же мгновение дверь на веранду открылась, и из полутьмы комнаты появилась сперва толстая рыжая такса, а затем - седая стриженая старушка в черном платье с тугим пояском, с большой брошкой в виде трилистника на груди и с цепочкой от часов вокруг шеи, - часы же были засунуты за поясок. Собака, очень лениво, бочком, спустилась по ступенькам в сад, а старушка, подойдя к столу, сердито схватила очки, за которыми и пришла. Вдруг она заметила Путю, сползшего на пол. "Priate-qui? Priate-qui?" - произнесла она (с тем шутовским выговором, с каким изъясняются по-русски старые француженки, прожившие у нас лет сорок), "Toute n'est caroche", - продолжала она, ласково глядя на смущенное, умоляющее путино лицо. - "Sichasse pocajou caroche messt".
2189 - Аноним26 февраля 2015 г.
Сначала ехали лесом. Скользящие по синеве великолепные облака только прибавляли блеска и живости летнему дню. Ежели снизу смотреть на вершины берез, они напоминали пропитанный светом, прозрачный виноград.
2281
Подборки с этой книгой
Моя русская классика
- 131 книга
Весь Владимир Набоков
- 111 книг
Лучшие рассказы
- 50 книг
