Пильграм

Он знал отлично, что это безумие, знал, что оставляет нищую жену, долги, магазин, который продать нельзя, знал, что две-три тысячи, которые он выручит за коллекцию, позволят ему странствовать не больше года, -- и все же он шел на это, как человек, чувствующий, что завтра -- старость, и что счастье, пославшее за ним, уже больше никогда не повторит приглашения.

Всякая чужая страна представлялась ему исключительно как родина той или иной ба-бочки, - и томление, которое он при этом испытывал, можно только сравнить с тоской по родине