Шуточка

Отдельные мужские персонажи у Чехова вызывают не то чтобы недоумение, а скорее, даже отторжение. При всей своей интеллигентности они так иногда теряют или путают понятия «добра» и «зла», что диву даюсь.

В данном рассказе главный герой катается с девушкой Надей на санках с горы. Она, конечно же, боится - «Всё пространство от ее маленьких калош до конца ледяной горы кажется ей страшной, неизмеримо глубокой пропастью. У нее замирает дух и прерывается дыхание, когда она глядит вниз, когда я только предлагаю сесть в санки, но что же будет, если она рискнет полететь в пропасть! Она умрет, сойдет с ума».

Он всё-таки уговаривает её. Видимо, горка достаточна крутая, потому что описание спуска довольно страшновато - «Рассекаемый воздух бьет в лицо, ревет, свистит в ушах, рвет, больно щиплет от злости, хочет сорвать с плеч голову. От напора ветра нет сил дышать. Кажется, сам дьявол обхватил нас лапами и с ревом тащит в ад. Окружающие предметы сливаются в одну длинную, стремительно бегущую полосу... Вот-вот еще мгновение, и кажется - мы погибнем!»

И этот господин во время спуска вполголоса произносит фразу из четырёх слов - «Я люблю вас, Надя!» Едва не умершая от страха во время заезда девушка медленно приходит в себя. Наш герой, как заправский энтомолог, склонившийся над изучаемым насекомым, наблюдает за реакцией Нади на произнесённые им слова во время спуска. Нормальная девушка, она ожидает продолжения, определённости - «Загадка, видимо, не дает ей покою. Были сказаны те слова или нет? Да или нет? Да или нет? Это вопрос самолюбия, чести, жизни, счастья, вопрос очень важный, самый важный на свете. Наденька нетерпеливо, грустно, проникающим взором заглядывает мне в лицо, отвечает невпопад, ждет, не заговорю ли я».

Поначалу я воспринял эту игру молодого человека за кокетство, стремление заинтриговать девушку, развлечь её. Но он только наблюдает за её реакцией - «О, какая игра на этом милом лице, какая игра! Я вижу, она борется с собой, ей нужно что-то сказать, о чем-то спросить, но она не находит слов, ей неловко, страшно, мешает радость...» Но, не найдя поддержки и ответа со стороны мужчины, она решается на повторение отважного спуска.

Опять полёт в страшную пропасть, и он повторяет вполголоса те же четыре слова. Но после остановки санок герой делает вид, что ничего не произошло... Словно он ничего не говорил. Опять неопределённость - "В чем же дело? Кто произнес те слова? Он, или мне только послышалось?"

Не хочу анализировать дальше поступки это «экспериментатора», так как дальше в рассказе продолжается его глупая и неуместная игра с чувствами бедной девушки. Мне глубоко противны люди, играющие чувствами других. Даже в литературном произведении это выглядит натужно и противоестественно. Хотя, как мне кажется, автор так и продолжает симпатизировать легкомысленной забаве молодого человека, уверенного, что он только развлекает барышню. Не хотел бы оказаться на месте этой девушки и мучиться загадками. Никакого удовольствия в этом не вижу. Конечно, это только моё мнение. Может быть, кого-то это развлечёт?..

Фраза - «Я провожаю ее с катка домой, она старается идти тише, замедляет шаги и всё ждет, не скажу ли я ей тех слов. И я вижу, как страдает ее душа, как она делает усилия над собой, чтобы не сказать:

• Не может же быть, чтоб их говорил ветер! И я не хочу, чтобы это говорил ветер!»

  Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 567

И снова вместо юмористического рассказа я получила грустную историю жестокой шутки над чувствами девушки. Чехов, где же ирония и юмор? Где смех? Только злая и беспощадная издевка над жаждой любви и томлением и страхом девушки перед неизвестным.
⠀
Молодой человек гуляет с Наденькой и предлагает ей прокатиться с горки на санках. После долгих уговоров она с замиранием сердца соглашается, и во время спуска под шум сильного ветра он произносит: «Я люблю вас, Наденька». Только внизу девушка пытается разглядеть на его лице намек на те эмоции, понять, не послышалось ли ей, но ничего не замечает. Каждый день они катаются с горки, и постоянно Наденька слышит загадочные слова, произнесенные то ли молодым человеком, то ли ветром. Они изводит себя, переживает, томится в ожидании признания, а рассказчик наблюдает, молчит и наслаждается её эмоциями.
⠀
Что за скотский поступок! Всю зиму морочить девушке голову, зная, что для тебя это всего лишь шутка, а для неё - мучительные минуты ожидания, часы размышлений над загадкой, сердечные переживания.. Жалко Наденьку, не решившуюся задать вопрос прямо, а вот молодой человек раздражает своим трусоватым подлым поведением, вызывает отторжение и неприязнь.

Не думаю, что это была шутка с его стороны - в привычном понимании слова. Он и сам не знает (впрочем - "уже"), зачем "шутил" - а знал ли тогда? Мне видится в этом рассказе что-то прозрачное, какие-то таинственные потоки.

Любил ли он ее? Вряд ли. Но мог ли он не произнести тех слов тогда, среди рева ветра и шума полозьев? Вряд ли. Что-то глубокое тут сошлось, какие-то нити дрогнули. Измерять историю Наденьки и повествователя привычными категориями смысла нет.

Возможно, мы наблюдали точку, с которой могли начаться долгие искренние отношения - так на этой точке (ввиду, быть может, ее эффектности) и застывшие?

Во всяком случае у меня нет негатива к герою рассказа, думаю, он был лишь одной из составляющих сложного уравнения. Не зря ведь Наденька, игнорируя все законы логики, сомневается в том, что слова произнесены спутником, а никак не ветром. Она как будто сама - полусознательно - поддерживает игру и влечется более к милому волшебству, нежели к своему vis-a-vis - и вовсе не бежит с крыльца в поисках шутника, а принимает чудесные слова с восторгом именно как таковые.

Даже для меня, заядлой любительницы творчества Чехова, этот рассказ показался довольно необычным. Антон Павлович всегда прибегал к приёму шутки всерьёз, но это произведение вынуждает скорее не задуматься, а взгрустнуть. Что-то такое тоскливое есть в нём, какие-то разрушенные мечты и желания...
Рассказ называется "Шуточка" - как будто что-то игривое и невинное, а на самом деле четыре невольно оброненных слова становятся чем-то большим.
Мне очень нравится, как Чехов начинает свои произведения, и это - не исключение:

P.S. Я вчера перечитала Цветаеву, так и прилипла ко мне строчка:

почему-то хочется связать и эти строки, и само стихотворение с рассказом "Шуточка".