Лужок черного лебедя

я думал: как же тонко лидеры чувствуют страхи людей и как умело они превращают эти страхи в луки и стрелы, в мушкеты, гранаты и ядерные бомбы, чтобы потом направить эти страхи в нужное русло, надо только найти общего врага. Вот она - настоящая власть.

"Единственный способ остановить задиру, - говорила она, уверенная в своих словах так же, как в том, что её глаза - голубые, - предупредить его, что если он ударит тебя, ты обязательно дашь сдачи - и твой удар будет гораздо больнее!"

... Келли рассказала мне сегодня за завтраком. Велела мне поклясться могилой нашей бабушки, что я никому не буду передавать.

(Могила Дурановой бабушки усеяна обломками нарушенных клятв.)

Тупой топор тишины казнил все звуки на детской площадке.

Особняк лопнул по швам, и люди хлынули из дверей вслед собственной болтовне

... не ожидал, что будет так больно. Трещина пробежала по всему телу, от щиколотки до челюсти, до костяшек пальцев, как ледяной кубик, брошенный в теплый лимонад. Нет, больше, чем ледяной кубик. Зеркало, брошенное на землю с высоты «Скайлэба». И место, где оно ударилось о землю, распавшись на кинжалы, шипы и невидимые занозы – это и была моя щиколотка.

Я только закончил выводить свой автограф парящей жёлтой струёй, как с тихим взвизгом открылась ржавая калитка и оттуда возникла бабка с кислым лицом времён чёрно-белого кино.

— Алло? — сказал я. — Алло?

В трубке — странный звук. Звонивший резко вдохнул, словно порезался бумагой

– Сотрясение бывает, когда ударишься головой. Но если у тебя мозги в жопе, тогда конечно.

- Я спрашиваю, каким писателям вы поклоняетесь сильнее всего.

• О, — я мысленно перебрал свои книжные полки в поисках наиболее впечатляющих имен. — Айзек Азимов. Урсула Ле Гуин. Рэй Брэдбери.
• Озимый? Урсу Лягун? Бред-Бери? Это что, современные поэты?