
Литература Японии
MUMBRILLO
- 195 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Чтиво ближе к тому, что Западный мир привык видеть в литературе как таковой, как мне кажется. Рассуждения монаха о "суетности бытия", о событиях, выпавших на его век, о жизни, полной смут, бедствий и прочих "радостей" жизни. Правда, о том, что этот монах когда-то входил в высшие знатные круги при императорском дворе, принято умалчивать или забывать. Признанный поэт своего времени, снискавший славу у современников, он все-таки успел вкусить аристократической жизни, прежде чем уйти от мира, выстроить свою хижину, открытую всем ветрам, и прожить в ней несколько десятков лет, за исключением кратких (относительно) моментов, когда его все-таки вызывали в столицу.
Меня больше впечатлила первая часть, про пять катаклизмов. Такие красочные и яркие описания, не лишенные эмоциональности. Вполне в духе современных фильмов-катастроф высокого рейтинга. Ах, бедный ребенок с изуродованным лицом, которого насмерть задавило обломками. И его родители, рыдающие навзрыд над изувеченным сынишкой... Все горит, все рушится, ни одного целого здания не остается на сотни километров вокруг. А страшный голод? Дети, остающиеся сиротами, потому как любящие родители отдавали им последние крохи пищи? А младенец, рыскающий в поисках груди уже погибшей от голода матери? Страшные картины. Навевают воспоминания о жутких кадрах времен Второй Мировой...
Второй раздел немного уносит меня ассоциациями к книге Генри Дэвида Торо - Уолден, или Жизнь в лесу. Они, конечно, совершенно не похожи, дело чисто в ассоциациях. Самом рассказе о житье-бытье в ветхой хижине где-то вдали от людей. Но тут начинаются размышления. Естественно - размышления самого всамделишного буддийского монаха. Можно представить, не читая, о чем они: в общих словах о том, что Рэн-ин вверяет свою судьбу Провидению, не имея ценностей мирских (жены, детей, чинов, рангов и богатств), отказываясь от любых амбиций и желаний. Лишь существование в гармонии с природой, поиск счастья в полуденной дреме и вот это вот все.
Крошечный третий раздел посвящен скорей сомнениям и этаким экзистенциальным поискам, что ли.
В целом, чтиво куда более приятное... или, скорее, привычное, чем дневники придворных дам. Было любопытно, но не более того.

Вот, Камо-но Тёмэй – тот самый нищий монах, который не стоит величественного внимания августейшей Сэй-Сёнагон. Не буквально, конечно, так как все же не он имеется в виду, но и буквально, раз уж он действительно нищий монах. Вообще, если сравнивать «Записки из кельи» с «Записками у изголовья», то именно в качестве двух противоположных полюсов. А если прибавить к рассмотрению и «Записки от скуки» Кэнко-Хоси, то они как раз находятся между двумя этими полюсами. «Записки у изголовья» - записки предельно светские, то есть не просто «мирские», но мирские в наиболее точном значении этого слова (что есть свет как не суета сует?). «Записки из кельи» - исповедь человека, удалившегося от мира, Кэнко-Хоси же бежит от мира, да никак не убежит; ранее я предположил , что его монашеским словам не хватает «финальной убедительности», так вот убедительность эту и ищите в «Записках из кельи». Убедительнее, пожалуй, некуда (в плане воспроизведения определенной логики мышления). Так что я уже совсем было облюбовал один симпатичный подвал неподалеку (гор в окрестностях, увы, что-то не видать) и собрал свои пожитки, но, немного поколебавшись, решил остаться «в миру» и продолжить свои «записки из интернета». Уйти от мира – в этом, конечно, всегда есть нечто заманчивое, но выйти из инета – нет уж, тут и думать нечего:)

Записки, написанные монахом-отшельником в 1212 г., на склоне жизни: его мысли о непрочности человеческой жизни, о необычных событиях, что он видел - пожар, ураган, перемена столицы, голод, землетрясение, описание нынешней своей скромной жизни. Нет у него ни родных, ни друзей, а он корит себя за привязанность к своей хижине из трав. Друзья его - музыка, луна, цветы, слуги его - собственные руки, а ноги - колесница.
У кого могущество, - тот и жаден; кто одинок, - того презирают; у кого богатство, - тот всего боится; кто беден, - у того столько горя; на поддержке других, сам - раб этих других; привяжешься к кому-нибудь, - сердце будет полонено любовью; будешь поступать как все, - самому радости не будет; не будешь поступать как все, - будешь похож на безумца. Где же поселиться, каким делом заняться, чтобы хоть на миг найти место своему телу, чтобы хоть на мгновенье обрести покой для своей души?

Рыбе в воде не надоест. Не будешь рыбой, её сердце – не понять! Птица стремится к лесу. Не будешь птицей, её сердце – не понять! Совсем тоже и с настроениями отшельника. Не прожив так, кто их поймёт?

Вот люди, что живут в городской тесноте: приключится вблизи их пожар, — не избежать беды и им; а вот люди, что живут на окраинах: в сношениях с городом у них так много неудобств; к тому же постоянно случаются нападения воров и разбойников.
У кого могущество, — тот и жаден; кто одинок, — того презирают; у кого богатство, — тот всего боится; кто беден, — у того столько горя; на поддержке других, сам — раб этих других; привяжешься к кому-нибудь, — сердце будет полонено любовью; будешь поступать как все, — самому радости не будет; не будешь поступать как все, — будешь похож на безумца. Где же поселиться, каким делом заняться, чтобы хоть на миг найти место своему телу, чтобы хоть на мгновенье обрести покой для своей души?









