Наш человек в Гаване

Детство - начало всякого недоверия. Над тобой жестоко потешаются, а потом ты начинаешь жестоко потешаться над другими. Причиняя боль, теряешь воспоминания о том, как было больно тебе

Если вы не можете сменить привычный бар на другой, значит, вы постарели.

У каждой шутки есть оборотная сторона - чувства того, над кем подшутили.

Статистики могут печатать свои отчеты, исчисляя население сотнями тысяч, но для каждого человека город состоит всего из нескольких улиц, нескольких домов, нескольких людей. Уберите этих людей - и города как не бывало, останется только память о перенесенной боли, словно у вас ноет уже отрезанная нога. "Пожалуй, пора складывать чемоданы и уезжать отсюда, - подумал Уормолд, - настало время покинуть развалины Гаваны".

Говорят, что школа вырабатывает характер, стесывая острые углы. Углы-то ему стесали, но в результате, кажется, получился не характер, а нечто бесформенное, как один из экспонатов в Музее современного искусства.

Кто-нибудь всегда бросит под ноги герою трагедии корку банана...

В этом свихнувшемся мире проще всего подчиняться, не рассуждая.

Сберечь в жизни что-то настоящее можно только тогда, когда этого хотят оба.

— Зачем ты подожгла Эрла?
— Это было искушение дьявола, — сказала она.
— Милли, пожалуйста, не говори глупостей.
— Святых всегда искушает дьявол.
— Ты не святая.
— Совершенно верно. Потому я и поддалась.

Вам надо больше мечтать, мистер Уормолд. В наш век лучше не смотреть в лицо действительности.