
О зверях и людях (animal anima)
laonov
- 98 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Один из первых рассказов Набокова, написанный в тот период, когда после вынужденного бегства из Крыма, они с братом учились в Кембридже, а родители уже переехали в Берлин. Ему примерно 21 год.
Потом вырастет мастерство, он во многом сменит манеру письма. Но рука мастера уже чувствуется.
Очень яркие образы и прекрасно созданная атмосфера. Очень красивая проза. И да, оно работает. Ностальгия и тоска по Родине заражают, хоть это и не единственная цель рассказа.

Рассказ этот показался мне немного наивным и даже подражательным либо же нарочито стилизованным. Как будто талантливого студента попросили написать в стиле хоррор. В итоге хоррор получился не очень, а вот ностальгии, тоски по Родине и страха за нее предостаточно.
Страха за то, что исходит из страны все исконное, мифическое, посконное. В образе Лешего, бежавшего из родных лесов, видятся и традиции, бегущие от прогресса, и эмигранты, бегущие от новых порядков. А остается в стране только нежить, которая пирует на сожженных полях и в реках запруженных мертвецами.
Очень захотелось процитировать стихотворение Блока, хоть оно вовсе и не об эмиграции. Но оно точно о том, что иногда возврат назад, домой, в прошлый мир невозможен.
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
<...>
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских врат,
Причастный Тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Наивный рассказ ещё очень молодого Набокова. Очень понравился способ передачи тоски и ностальгии. Можно пофантазировать и об участи страны.
Хтонические духи сбежали, испугались сожжённых лесов, заваленных трупами полей, загустевшей от крови воды рек. Пустоту заняли совсем другие силы. Последующие тяжёлые десятилетия вызвали к жизни мамлеево-масодовскую нежить.
С детства знаем, как иметь дело с Лешим или Домовым. Хтонические силы, олицетворяющие ту самую русскую природу, по которой разлита тоска, были запечатаны в фольклоре, с ними можно было договориться. Ушедшие духи, как пишет Набоков, унесли с собой "вдохновение Руси". Ничего не осталось. "Безумный землемер" перекроил ландшафт, приближаясь к постижению последней тайны. Место водяного занял ржавый автобус во дворе, лешего подменили страшные двери в лесной чаще, за которыми скрыт только ужас.

Голос его словно ослепил меня, в глазах запестрело, голова закружилась; я вспомнил счастье, гулкое, безмерное, невозвратное счастье...















