Пьер Менар, автор «Дон Кихота»

Каждый раз поражаюсь своему неумению выбрать правильную книгу, ещё лотерейные билеты покупаю, святая простота, прекрасно зная, что это тот ещё лохотрон, как уж тут книгу угадать. Объясню что значит правильную, в моем случае это значит, что я хотя бы в большей части текста смогу встретить знакомые слова и понять о чем идёт речь. Не то, чтобы их в тексте совсем уж нет, я вот Дон Кихота читала, полистала сборник По, но этого маловато оказалось для понимания высокоинтеллектуального рассказа. Где я, со своей любовью к социальному дну, и Борхес, ну смешно же.

Представьте ситуацию, все прекрасно знают, что Кихота написал Сервантес (ну может не все, но надеюсь слышали где-то и что-то), а завтра в России выходит книга с точно таким же названием за авторством другого писателя и слово в слово повторяет Кихота Сервантеса. Плагиат скажут все, писателя предадут анафеме и сожгут прилюдно. Но Борхес так не считает, потому что это уже другой Дон Кихот. Вот такие странные дела.

В этом небольшом рассказе, Борхес и проводит исследование правомерности и такой интерпретации Кихота, пускаясь в пространные объяснения своей точки зрения. Во-первых, это написание другого Кихота автором иностранцем, здесь я с ним соглашусь. Писать на другом языке сложнее, а тем более создать Кихота что-то из области фантастики, что со слов Борхеса имеет место быть. Во-вторых, это не тот же самый Кихот, а совсем другой, потому что написан в другом времени, а может даже веке, что также влияет на понимание и интерпретацию. Ну и там текста примерно на 5 страниц, монументальный труд Менара, которому он посвятил свою жизнь ради создания Кихота и все в таком духе. Наверное, если я была бы литературоведом и читала лекции в институте, то непременно бы оценила и саму идею, а также использовала бы этот рассказ в своих лекциях, но вот как-то не срослось. Так что рассказ для меня лишь любопытное исследование, которое я прочитала, но ничего из него не взяла. Отчасти порадовалась, что никому ещё в голову не пришло использовать эту идею в современном мире. А то по заветам Борхеса можно каждый день новую книгу выпускать и Кихота, и Волхва Фаулза, и доказывать общественности, что это вообще-то другие произведения и общественность все не так поняла.

Буду верить, что когда-нибудь я смогу проникнуться столь высокоинтеллектуальными рассказами и оценить их по достоинству.

В октябре 2015-го уже читала сборник "Сад расходящихся тропок", но робот ЛЛ через годы напортачил с изданиями. Могу и ошибаться, что читала только заглавный рассказ, но длинная библиография вымышленного писателя Пьера Менара кажется знакомой.
Я дуб дубом в литературоведении и на школьный вопрос "что хотел сказать автор" отвечу с трудом или совсем не отвечу. В вымышленной библиографии Пьера Менара есть статья "Проблемы одной проблемы" о парадоксе черепахи и Ахилла. В ноябре всё же засунула свой нос в книжищу Хофштадтера и добралась до метауровней. Не знаю, читал ли Дуглас рассказы аргентинца, но метауровнями от анализа новонедописанного фрагментарного переосмысления Менаром "Дон Кихота" веет за версту. Проблемы проблемы Ахилла и черепахи, интерпретация рассказчиком измышлений интерпретатора Менара, восприятие писателем за реальность не истины, а написанной истории, не того, что было, а того, что напишут о случившемся. Получается как бы ныряние из трёхмерного пространства всевозможных вариантов событий в плоское, двухмерное пространство изложенных на бумаге и застывших в ней мыслей автора (ну точно как ныряние Ахилла с черепахой в картину). Образы застынут в предопределённости волей автора.
А может быть, всё совсем не так, и это я ничего в интерпретациях текстов и литературной критике не понимаю. Больше, чем Менар с его недопереновонаписанным бессмертным творением, моё внимание привлекло упоминание Кеведо. Слушала рассказ в исполнении Вячеслава Герасимова. Его манера читать сквозь улыбку не давала отвлекаться, и даже встряхнула внимание на Кеведо. в сборнике разных лет есть рассказ и о нём. Прослушала и его, а то по мне что Менар, что Кеведо - сперва казались одного поля ягодами. Кеведо реален, но его реальную личность затмит для меня образ завсегдатая таверны и язвительного фехтовальщика, созданный Артуро Пересом Реверте в цикле о капитане Алатристе. У Реверте образ становится ярче реального прототипа, а у Борхеса вымышленный критик и публицист не обрастает плотью, а остаётся чёрными строчками на плоскости бумаги. Оба варианта "Дон Кихота", из 17-го века и из 20-го, наверное обретаются где-то среди стиллажей вавилонской библиотеки. Булгаков вывел своего Чичикова через сто лет на улицы Москвы 20-х или 30-х годов (подробно уже не помню), а породнённый с Тартареном идальго ламанчский остался одной цитатой. Борхес устами Менара отверг путь осовременивания персонажа простым его переносом в другую эпоху. Его право, однако, рассказ я надолго не запомню. В следующем году продолжу наблюдать за объёмным Кеведо и наслаждаться его эпиграммами.

Этот рассказ Борхеса предвосхитил парадоксы постмодернизма и концептуализма.

Для разгона Борхес пускается в перечисление — перечисление литературного наследия Менара, превращая его в забавную игру в бисер, собирая в произведениях свои любимые темы: тут тебе и проблема универсального языка, и Лейбниц с Декартом, и Ахиллес с черепахой. Пункт

является реминисценцией на философию Тлёна, где ни один трактат не выходил без собственного опровержения. Ну, там и прочие ироничные приколюшки, как-то:

А пункт

раскрывает замысел Борхеса: ведь и он пожертвовал свою любимую книгу, «Дон Кихота», на растерзание Менару.

Главная часть рассказа посвящена главному труду Менара: созданию книги под названием «Дон Кихот». Оригинальная ситуация, придуманная Борхесом, позволяет под новым углом взглянуть на некоторые старые проблемы. Можно найти много проблем, которые задевает рассказ, опять же, проблема созидания, но меня больше волнуют две чисто литературоведческие проблемы, причём они являются полюсами общей проблемы интерпретации. Как ни странно, но на одном и том же материале иллюстрируются обе проблемы, надо лишь немного поменять точку зрения на Менара. Кто есть Пьер Менар: автор или интерпретатор?

1. Если Менара можно назвать автором, то сравнением идентичных текстов Сервантеса и Менара Борхес иллюстрирует важное для поиска авторской интерпретации правило: необходимость тщательного изучения личности автора и социально-культурного контекста. Абсолютно идентичные тексты интерпретируются совершенно по-разному, потому что их писали разные авторы в разное время. Небольшая гипербола очень рельефно прорисовала это правило.

2. Другая интерпретаторская позиция — личная. Она может совпадать с авторской, а может и не совпадать. При этом несовпадение не означает ошибочности. Верной может быть любая интерпретация, которую можно аргументировать текстом. Позицию Менара можно представить не как позицию полноценного автора, а как позицию современного интерпретатора (хотя это скорее позиция безымянного героя-рассказчика, Менар выступает кем-то вроде посредника). Свобода интерпретации — вторая проблема, прямо противоположная проблеме интерпретации авторской. Смысл произведения находится не в самом произведении, а в голове читателя, и каждый новый читатель поймёт произведение по-своему. Проходит время, меняются многие этические, эстетические, социальные ориентиры — меняется и смысл произведения для современности и современного читателя. С высоты времени многое видится не так: что-то теряется, что-то открывается. Вот это новое прочтение старого и проиллюстрировал Борхес.

Однако ведь оба толкования образа Менара — равно как и обе интерпретаторские позиции — не противоречат друг другу, а дополняют. Борхес не рассматривает менаровский текст изолированно — лишь в сравнении с сервантесовским. Золотая середина интерпретации — поверка собственного мнения авторским, при этом оба имеют право на существование.

Кроме того, в рассказе также затрагивается проблема жизнетворчества: чтобы написать «Дон Кихота», необходимо сделать себя Сервантесом. Это такой мостик к другому рассказу цикла: "В кругу развалин": и там, и там создаётся жизнь.

Прикольное исследование того, что один и тот же текст, будучи написан в другое время или другим автором, не только воспринимается по-разному, но и в самом деле является другим. И он также будет другим, если его напишет, скажем, иностранец.
Борхес сравнивает Сервантеса и какого-то (вероятно, вымышленного, но точно я не знаю) Пьера Менара.
Написано весьма витиевато, но коротко. Только поэтому я и прочитал. (Достаточно длинный текст Борхеса я дочитать до конца бываю не в силах.)

Идея отличная, мне очень понравилась. Я представил себе, как звучали бы слова, предположим, Христа, если после них поставить подпись, скажем, Ницше. Забавно получается, попробуйте сами :)))