Разрушители

... Чернявый смутно ощутил всю непрочность людской благосклонности

— Тут у меня немножко шоколаду, — сказал мистер Томас. — Сам я его не люблю. Вот, получайте. На всех, вероятно, не хватит. На всех никогда не хватает.

Ты так дико его ненавидишь? — спросил Чернявый.
— Вовсе нет. Если б я его ненавидел, никакого бы удовольствия не было. — Пламя, охватившее последнюю бумажку, осветило его задумчивое лицо. — Всякая там ненависть и любовь — это мура, для слабаков. Есть только одно, Чернявый, — вещи.

Никто этому не удивился, кроме Майка, но Майку было только девять, и он удивлялся всему на свете.

Усталые лиственницы заслоняли предгрозовое солнце; над Атлантикой, как обычно на августовские праздники, готовилось ненастье — оно начиналось со столбиков пыли, вихрившихся под деревьями.