The Elegance of the Hedgehog

Сознание включается тогда, когда произносится имя.

Получается так: воображая, что становятся взрослыми, дети подражают как раз тем взрослым, которые не выросли из детства и прячутся от жизни. Глупо!

Господи, хоть бы мне было дано видеть кого-то, кроме себя, и искать настоящих встреч!

Нет, в моем понимании «ужасный человек» – это такой, который настолько подавил в себе все хорошее, что превратился в живой труп. Да, такие люди ненавидят всех, но больше всего – самих себя.

Скажи мне, что ты пьешь
И читаешь за завтраком,
И я скажу, кто ты.

Лизетта прожила на свете ровно столько, сколько было нужно, чтобы выносить ребенка. А новорожденный сделал то, чего от него ждали: умер через три часа после рождения. Из этой трагедии, которую мои родители считали естественным ходом вещей и огорчились не больше — хотя и не меньше, — чем если бы потеряли козу, я вынесла две истины: сильные живут, слабые умирают; счастье и несчастье зависят от твоего места на общественной лестнице.

Вечность невидима, но мы на нее смотрим. 

Что бы он ни высказывал, его всегда очень приятно слушать, поскольку он обращается именно к тебе, говорит именно с тобой. Первый раз встречаю человека, которому во время беседы важна я сама, он не думает о том, какое производит на меня впечатление, и во взгляде его читается: «Кто ты? Ты хочешь со мной говорить? Как приятно с тобой общаться!» Вот это я и называю вежливостью: когда с тобой считаются и ты это чувствуешь.

Потом-то я сообразила, откуда взялся восторг, захвативший меня, когда Какуро упомянул русские березы.
...Какуро говорил о деревьях, а я, забыв о психоаналитиках и об умниках, не знающих, чем бы занять свой ум, вдруг почувствовала, что расту как личность, когда проникаюсь этой великой красотой.