Аня из Шумящих тополей

— Надеюсь, я всегда буду кому-нибудь нужна, — сказала Аня, обращаясь к коту. — Как это чудесно, Василек, иметь возможность осчастливить другого человека. Подарив Полине этот день, я почувствовала себя такой богатой…

"Страхи -- це таке похмуре рабство. Будьмо відважні, зухвалі та повні надій! Крокуймо назустріч життю й усьому, що воно принесе, хай навіть то будуть прикрощі, тиф і двійнята!"

"...я хочу, щоб ми ніколи не стали надто дорослі й мудрі... ні, дорослі й ДУРНІ для мандрів у чарівних краях".

Ніхто не може бути застарим для мрій. Як і самі мрії ніколи не старіють.

Какая разница, как вы путешествуете, если в конце концов доберетесь туда, куда нужно? В каком бы экипаже вы ни ехали, мирные вершины холмов в глубине острова будут такими же голубыми, дороги такими же красными, клены в таком же великолепии осеннего убранства.

На мой взгляд, источник большинства неприятностей в этом мире — обычные недоразумения.

Оказалось, что гораздо легче положить чему-нибудь начало, чем конец.

Никогда — если только можно избежать этого — не становись посланцем, приносящим дурные вести.

— До свидания и спасибо, — сказала она вежливо. — Здесь, в Завтра, очень приятно.

— В Завтра?

— Да, это Завтра, — объяснила Элизабет. — Я всегда хотела попасть в Завтра и теперь попала.

— О, понимаю! К сожалению, меня не очень интересует Завтра. Я хотел бы снова оказаться и во Вчера.

С обеих сторон тянулись поля лютиков и клевера, над которыми жужжали пчелы. Порой дорога превращалась в «млечный путь» — столько белых маргариток теснилось на ее обочинах.

Вдали смеялся пролив, весь в серебряных гребнях волн. Гавань напоминала синий муар. Такой она понравилась Элизабет еще больше, чем прежде, когда была похожа на бледно-голубой атлас. Они шли и пили свежий ветер. Это был очень ласковый ветер. Он мурлыкал и, казалось, ластился к ним.