
Экранизации
AleksSar
- 7 500 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Читаю в рамках моральной подготовки к спектаклю "Сны господина де Мольера" в Ленкоме. Так вот, недавно смотрела интервью исполнителя главной роли Игоря Миркурбанова, его спросили "Вы рано начали читать. А помните ли вы, когда впервые прочли "Кабалу святош"?" - "Не помню, - ответил он, - видимо, особого следа не оставила тогда". А вот я помню такой момент, мне было четырнадцать, и меня тоже не очень впечатлила эта пьеса, я тогда в ней мало что поняла, кроме коллизии с отцовством.
Но и сейчас мне кажется, что в ней очень быстро развиваются события. Может, это и плюс, что не разжевывают все по сто раз. Конфликт завязывается - сразу развивается, и вот уже и конец. Но там очень много мест, где все зависит от игры актеров, потому что в виде текста кажется суховато. А то, что тема актуальна вечно - это понятно, она и будет актуальна, я уверена, всегда, потому что власть никогда не отстанет от художников и всегда найдет, по какой причине что запретить.

Основная тема этого произведения – писатель и власть – является автобиографичной для Булгакова. Несмотря на разницу в три столетия, проблемы не изменились. Конечно, в СССР влияние церкви не имело никакого значения и потому запретные темы были иные, но отношения талантливого, свободолюбивого и оттого измученного и затравленного автора в борьбе с реакционным и деспотичным режимом повторяются как под копирку. Он вынужден вести войну всеми способами, дозволенными и нет. Но так как дозволенных при тоталитарной власти практически не было, приходилось изворачиваться, льстить.
И изображенный Булгаковым Мольер выглядит как его близнец.
Эта сторона произведения убедительна, и чувствуешь, сколько вложено в этот замысел автором.
Не понравилось то, на чем был построен, по сути, сам сюжет или основная интрига. История, в основу которой положен миф (?) о тайной подоплеке брака Мольера, отдает какой-то фальшью, выглядит излишне театрализовано, если такое выражение применимо по отношению к пьесе. Впрочем, допускаю, что взгляд на это непосредственно в зрительном зале может быть иной, хорошая актерская игра усиливает восприятие. Тем более что мольеровский образ Булгакову, несомненно, удался. Все прочие показались значительно слабее - нежизненные они. Такие персонажи еще уместны в комедии, но не в трагедии. Иначе это начинает напоминать фарс.

Исторически точное изображение Мольера, а также скандалов и разоблачений вокруг сатирической пьесы Тартюф, высмеивающей служителей культа.. Но эта пьеса также и метафора собственной борьбы самого Булгакова.
Об истории этой пьесы, скандалах и запретах я читал в книге Владимира Рецептера "Булгаковиада".
Слово Кабала используется у Булгакова не только в русском значении, но и во французском. Заговор. Успешный Мольер ставит пьесы и сам играет в своем театре - третьем королевском театре.. Король ему благоволит, да и пьеса начинается с интермедии (короткое представление между действиями спектакля), во славу короля, присутствующего на спектакле:
Но архиепископ вместе с членами некоего священного ордена (Брат Сила, Брат Верность) ненавидит Мольера за сатирическую пьесу "Тартюф", высмеивающую служителей культа, и пытается уговорить Короля запретить и пьесу, и вообще Мольера, и находит способ. Мольер убит немилостью короля и запретом:
Пьеса - об отношении власти и художника, кое отношение было сильно выражено в России издавна, и существует по сей день.. О подавлении этой властью художника. О травле Булгакова в сталинское время, о Булгакове и Сталине..
Но с пьесой началась история - прямое продолжение Мольера.. Сначала за пьесу взялась цензура, и требовала бесконечных поправок.. Затем за дело взялся другой король - Станиславский, который решил переделывать ее так, чтобы камня на камне не осталось от современности, а только исторический контекст..
Но все равно пьесу ставить во МХАТе отказались.. Такая же история с БДТ, см. книгу Рецептера..
Пьеса отличная и читается легко.

Мольер. Ох, Бутон, я сегодня чуть не умер от страху. Золотой идол, а глаза, веришь ли, изумрудные. Руки у меня покрылись холодным потом. Поплыло все косяком, все боком, и соображаю только одно — что он меня давит! Идол!
Бутон. Повешены оба, и я в том числе. Рядышком на площади. Так вот вы висите, а наискосок — я. Безвинно погибший Жан-Жак Бутон. Где я? В царстве небесном. Не узнаю местности.

Людовик. Архиепископ, вы находите этого Мольера опасным?
Шаррон (твердо). Государь, это сатана.
Людовик. Гм. Вы, значит, разделяете мнение Варфоломея?
Шаррон. Да, государь, разделяю. Сир, выслушайте меня. Безоблачное и победоносное царствование ваше не омрачено и ничем не будет омрачено, пока вы будете любить…
Людовик. Кого?
Шаррон. Бога.
Людовик (сняв шляпу). Я люблю его.
Шаррон (подняв руку). Он — там, вы — на земле, и больше нет никого.
Людовик. Да.
Шаррон. Государь, нет пределов твоей мощи и никогда не будет, пока свет религии почиет над твоим государством.
Людовик. Люблю религию.
Шаррон. Так, государь, я вместе с блаженным Варфоломеем прошу тебя — заступись за нее.
Людовик. Вы находите, что он оскорбил религию?
Шаррон. Так, государь.
















Другие издания


