Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 августа 2025 г.

  La plus pure l'art c'est la liberté (чистое искусство — вот истинная свобода)

  Говорят, что французам лучше всего удаётся писать о причудах судьбы. В своём четвёртом романе Жан-Батист Андреа делает это с особым, присущим ему мрачно-поэтическим изяществом и, обходя стороной протоптанные в литературе тропы, приглашает читателя в увлекательное путешествие длиною в жизнь. Путешествие, наполненное улыбками и слезами, красотой и уродством, верностью и предательством, внутренней силой и трусостью, но главное — пронесённой через года настоящей сердечной привязанностью. Была ли то платоническая любовь, незаменимая дружба, отношения брата и сестры, порой переходящие в ненависть, — называйте как хотите, но именно эта сила была способна воспламенить истинный артистизм и оживить мёртвый камень.

  Разные виды искусства (музыка, живопись) всегда вдохновляли писателя на творчество, и «Храни её» не стала исключением, только на этот раз речь идёт о скульптуре. Судьба, подарив главному герою не только золотые руки, но и громкое имя Микеланджело, будто в насмешку отняла всё остальное. Человек огромного таланта, но внешне почти что карлик, без гроша за душой, несвободный ни в чём — бедный скульптор Мимо Виталиани никогда не станет ровней Виоле, дочери маркиза Орсини. Впрочем, бремя несвободы в первой половине двадцатого века могли ощутить не только люди без состояния, но и женщины. Особенно такие, как Виола, что вовсе не была из тех «нормальных, как все» женщин. «Я та, что не гнётся», — однажды скажет она.

  
  Худшее насилие — это привычка. Привычка, из-за которой такая, как я, умная женщина, а я себя считаю умной, не не может решать за себя. […] Я вынесла все. И знаешь, кто причинил мне больше всего зла? Я сама. Пытаясь играть по их правилам.

  Подобные же мысли однажды посетят и Мимо: «Потерять вкус к свободе ещё хуже, чем потерять её саму». В широком смысле это книга о тирании и угнетении — проблеме, актуальной во все времена. Как и в романе «Дьяволы и святые», автор напоминает, как важно сохранить в душе чистую, почти детскую веру в то, что всё возможно, и что, однажды упав, ты сможешь подняться. И тогда даже из мрака сможет родиться красота.

  Андреа никогда не был автором-документалистом, но в этой книге он обращается к истории Италии — стране своих предков. Герои переживут и захлестнувшее регион в начале века насилие, и пришедший ему на смену фашизм, и период междувластия. При этом чувствуется, что живописные образы не только Пьемонта с Тосканой, но и Рима с Флоренцией навсегда прописались в сердце писателя.

  
  Перед виллой, насколько хватало глаз, тянулись апельсиновые, лимонные и померанцевые деревья. Золото Орсини, овеянное и отполированное морским ветром, который с немыслимой нежностью дул с побережья на эти высоты. Невозможно было не остановиться, дивясь красочному пуантилистскому пейзажу, неугасимому фейерверку мандариновых, дынных, абрикосовых, мимозовых и серных оттенков.

  И здесь у меня возникает вопрос к типографическому дизайну обложки русского издания (просто сравните с оригиналом). Мне самой в большинстве случаев ближе минимализм, но… простите, каким боком это серо-фиолетовое нечто сдержанная журнально-брошюрная эстетика с акцентом на расположение шрифта, отказавшаяся от декора в пользу строгих линий и форм, соответствует живому, красочному, пропитанному иронией стилю автора??? К слову, обложка романа «Дьяволы и святые» в своё время показалась мне близкой к идеальной.

  Сам роман, естественно, горячо рекомендую как одну из тех редких книг, что обогащают не только эмоционально, но и интеллектуально. Причём сам автор, кажется, раскрыл секрет создания шедевра:

  
  — Слушай меня внимательно. Ваять очень просто. Надо просто снимать слой за слоем ненужные истории и сюжеты, пока не дойдешь до темы, которая затронет всех, тебя и меня, этот город и всю страну, темы, от которой без ущерба нельзя отсечь уже ничего. И тогда надо перестать бить по камню. Ты понял?

  7

  798