Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 сентября 2024 г.

  Меня не перестает удивлять, что с художественной детской прозой Сергея Михайловича я познакомилась сравнительно недавно. Нет, визуально я прекрасно помню его книги: зелёный - Иткин, жёлтый - Забалуев, но отчётливо в прочитанном - лишь "Сказания о земле Московской" (красная и точно среди прочих Васнецов) да увлекательное повествование о Покровах на Нерли. Думаю, сердечко владимиро-суздальской архитектуре я отдала именно тогда. И цвет - белый, хотя в остальном былинный Перцов ассоциируется у меня все-таки с красным (кто-то перечитал Пастуро, не иначе). Ещё были "Записки уцелевшего" - и только потом в чем-то парадоксальная детская проза. И хотя я отношусь к тому поколению, которое успело походить в походы с "колобком" и бидоном, а для поездки в музей не нужно было арендовать автобусы с маячками - удивляет многое.
  Наверное, в детстве я следила бы лишь за приключениями (я обожала и околоисторическую фантастику, и публицистику, вроде поиска Чудского озера или берестяных грамот), сейчас интереснее наблюдать за бытом.
  Например, наш герой, детский врач - он живёт в коммунальной квартире. С детьми и женой. И это абсолютно общее место, не смущающее издателя. Или подростки идут к врачу. И снова, я ещё из того поколения, кто со школьных лет сам наведывался к терапевту за справками, а наличие у кого-то родителей при переводе в подростковой кабинет вызывало смех: но девочка не просто добывает справку, девочка добывает справку при шумах в сердце, пытаясь обойти запрет школьного врача. Кстати, этот пункт меня тоже удивил: у нас только медсестра была, не думала, что в каждой школе прям специалист, оспаривающий решения поликлинического терапевта. Разрешение не выдано, ребенок остается в городе, друзья расстраиваются. Но нам же не зря показывают эту девицу? Нет, потому что её родительница подкидывает ребенка в поезд с письмом и колбасой. По прошествию и пятидесяти, и семидесяти лет это настолько дико! А вот об организации ночевок и питания читать безумно интересно, группа живёт не только в палатках, но занимает то школы по маршруту, то какой-нибудь дом колхозника, активно помогает колхозником со сбором урожая, получая где питание, где деньги, где машины. Прямо с улицы их тащат на экскурсию на производство. А как группу встречают в музеях? Тут и познавательная составляющая книги во всей красе, повествующая об истории Владимиро-Суздальских земель и в общем-то приключенческая, все-таки участие в раскопках не рядовое событие.
  Как это всё воспринимать? Сейчас сказать сложно, но мне кажется, для своего времени книга была даже в какой-то степени новаторской, рассказывающей о вещах, о которых рядовые школьники даже не слышали. Возьмем саму цель путешествия, поиск берестяных книг. Хотя фрагменты берестяных грамот находили и раньше, но громко и весомо - 1951, Новгород, Акулова, Арциховский, а не открытые лекции Зализняка и этот ваш интернет с матерными грамотами. Про другие города мы вообще молчим - в той же Москве первая находка аж 2007 года. Береста материал дешевый, бросовый, активно использовался для переписки и всяких рабочих процессов. Могли бы быть из нее книги? И ведь есть такие находки, всего пара на всю страну, но есть. Только вот в 1963 году эти книжки ещё лежали где-то под новгородскими тротуарами, а герои Голицина их ищут. И никак иначе, только масштабные идеи и грандиозные находки. В конце книги директор музея хвалит владимирских пионеров: кто-то нашел полезные ископаемые, кто-то исследовал водоем, кто-то собирает биографии знатных граждан. И на свет появляются настоящие березовые книги, правда, не двенадцатого века, а двадцатых годов - тогдашние пионеры, отдыхающие на природе, изготовили их для обучения крестьян. Воспринимается то ли сказкой, то ли подвигом, когда современные дети малы для похода в магазин, а оставленный лоб формально повод вызвать опеку, герои Голицына отправляются ночью за пятнадцать километров под проливным дождём добывать раненому товарищу пенициллин. В районную больницу с письмом от врача. Нормально же всё.
  Кстати, пенициллин - тоже не слишком давнее изобретение. Как и акваланг, это же почти на крае науки! Нет, их тоже изобратали долго и упорно, нормальная модель, насколько я помню соответствующие лекции, это 40-е, но вот научные исследования, сделавших того же Кусто известным всему миру, а подводную археологию реальностью - 50-е. И надо понимать, что распространение информации было отличным от наших дней, и автор прибегает к совершенно чудесному описанию: акваланги сравниваются с огнетушителями.
  Ошарашивает финал. Не тот, где признание заслуг героев и гимн пионерии, а тот, где кажется, будто бы что-то найдено. Наверное, это такой памфлет, пропесочивающий работников торговли, но, честно говоря, было немного не по себе. Да что там, я несчастный случай с ребёнком не так остро восприняла, понятно же, что выживет, а вот

  уничтожение библиотеки - это за гранью...

  .

  11

  132