Триггер

— Мир не крутится вокруг тебя, уясни уже это! — говорит Мэтью, больно сжимая мне локоть. — Да, ты права, мы поругались с Бритни из-за этого предложения. Я был дураком, разрываясь между ней и сыном. И я жалею об этом. Особенно теперь. Бритни вернётся, я верю в это. И тогда мы уедем. Благодаря тебе у меня больше нет причин для терзаний. Я заберу Патрика с собой! Ты ужасная мать! Ты не способна ни на любовь, ни на сострадание. Ты больна!
Ослабляя хватку, он отталкивает меня, и я беспомощно хлопаю ресницами, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Часть меня противится брать его слова на веру, продолжая цепляться за версию обманутой преданной жертвы, в то время как сердце разрывается в груди от нестерпимой боли. Я сама во всём виновата. Я сама.
— Последний раз тебе говорю, остановись. Успокойся. Начни всё сначала, — внезапно говорит Мэтью.

— А я всё думала, когда же ты мне позвонишь.
— Шэл, это не шутки! Я не знаю, что ты задумала, но я это так…
— Ты уже не первый, от кого я это слышу. Вставайте в очередь, господа, пытающиеся понять, что же такого страшного и ужасного задумала Шейла Нельсон!
— Ты что, пьёшь не просыхая?
— Обижаешь. Я трезва как стёклышко! Только вот никак не пойму, зачем же ты мне позвонил?
Мэтью молчит. В телефонном разговоре повисшая пауза кажется мне вечностью, но я точно знаю, что на этот раз он не бросил трубку. Я слышу его тяжёлое дыхание, он всё ещё здесь, со мной.
— Не смей приближаться к родителям Бритни! Им и без тебя тошно.
— Так, может быть, ты их утешишь? Я думаю, они не станут вас выдавать, посвяти их в ваш мерзкий план…
— Какой ещё план? Чего ты мелешь?
— Из-за чего вы с ней поругались? — спрашиваю я, пытаясь ухватиться за какую-то мысль, внезапно мелькнувшую в мозгу.
— Я тебя предупредил, не вынуждай меня идти на крайние меры!
В трубке наступает резкая тишина. Он всё-таки закончил этот разговор.