Неделя, чтобы влюбиться

крепко сжимаю руку, переплетая пальцы, и это действие почему-то касается намного интимнее, чем мой язык у нее во рту

Затыкаю ее поцелуем. Ну невыносимая же колючка! Сначала, как репей, прилипла — ни о ком и ни о чем другом думать не дала.
Теперь больно делает, царапая грудь изнутри. Потому что там она уже где­-то близко к сердцу, которое, видимо, и остановит.

Живем вместе как-никак. Она терпит мои волосы после бритья в раковине, я уже почти не бешусь, что вечно забывает закрывать кран гигиенического душа, и мы вполне можем затопить семь этажей под нами. Мы оба редко готовим, но обожаем воскресные завтрака. Оба иногда в полночь можем убить за жареную картошку. Подсели на сериалы, которые смотрим каждый день и почти с болью нарушаем традицию, когда нужно выйти в люди.

— А взрослая жизнь — это та, где ходят по злачным местам, куда врывается ОМОН, и сосутся с первым встречным? — произношу это с ухмылкой, но за ребрами неприятно колет. Потому что я внезапно очень даже согласен с Максом. Если не во всем, то во многом.

— Ты не первый встречный, — парирует еле слышно, пружиня на подогнутой под себя ноге в полушпагате.

-Ой! -  взвизгивает кто-то, кого я не ожидал встретить на своем пути. В этом доме. Да вообще больше никогда в своей жизни. Потому что это...малая?! Она, но другая. По горло и пятки  упакованная в пижаму, с кривым пучком на голове, не накрашенная и... правда маленькая. Стоит с распахнутым буквой О ртом, следит за тем, как капли воды стекают по моей груди и....

— Исполни мое желание, пожалуйста. Только сегодня. Одно.
Я уже заранее знаю, что не смогу ей отказать.
— Не прогоняй меня. Не прогонишь?
И она смотрит не в глаза, а в самую душу.

Я туда. К ней. Потому что держаться от нее подальше, как положено и как я себе обещал, не могу. Без объяснений иду, как завороженный, к примерочным в дальний угол огромного бутика.На голос.Может, Ева—сирена? Напела свои завлекающие тру-ля-ля, вот меня и не отпускает.

— Кубики... их шесть? — она снова демонстративно трогает напряжённые мышцы на животе. — Я думала, восемь должно быть.
— Книжек своих малолетских начиталась, а? — смеюсь я. Кто им это объясняет вообще? Чтобы они потом искали парней с восемью кубиками и дубиной за тридцать сантиметров?

Ты веришь человеку сразу сразу или никогда до конца не откроешься