Сны деревни Динчжуан

И они снова замолчали и молчали, как покойники, как немые покойники, как будто в целом мире больше не осталось ни одной живой души и как будто сами они тоже исчезли из мира. Пропали. Сошли под землю. А над землёй были всё те же посевы, и ветер, и стрекот ночных насекомых. И свет луны. И в свете луны тихий свист насекомых, летевших с полей, напоминал стрекот сверчка, что сквозит из щелей гроба в разверстой могиле, обдавая холодом, пробираясь в тело до самых костей.

А когда знаешь историю, послушать самый красивый её отрывок — всё равно что отведать лучшее блюдо со стола.

И покойник в деревне стал всё равно как дохлая собака, всё равно как дохлый воробей.
Люди сходили в землю, как палая листва, угасали, как огонь в лампе — был и нет.

И дядя увидел, что лицо Линлин похоже на спелое яблоко. Переспелое яблоко с пятнами на боку. С лихоманочными язвами на щеках. Но порой переспелое яблоко с пятнами даже вкуснее и ароматней обычного.

— Мне моё имя дорого, — ответила Линлин.
— Одной ногой в могиле, а всё об имени заботишься, кому оно сдалось? — сказал дядя.

Если все вещи лежат там, где следует, если в комнатах царит порядок, то порядок будет и во снах: проснёшься утром, а сон не исчезает, стоит перед глазами; снилась тебе пшеница — увидишь пшеницу, снились бобы — увидишь бобы. Помнишь всё до последнего слова, до последней мелочи.

Одни мучаются три месяца, другие полгода, а кто-то и восемь месяцев, но едва ли больше. А потом, потом человек умирает.
Как опавший лист.
Как огонь в лампе — был и нет.

— Ты ведь зимы не переживёшь.
— Не переживу, поэтому и тороплюсь со свадьбой. Будем радоваться, сколько отпущено.

И смерть больше не тревожила жителей Гухэчжуана — ни больных, ни здоровых, ведь они успели запастись гробами. И в деревне впервые за два года зазвучал смех и весёлые голоса.

У фабричных ворот висел парный свиток с надписью: «Согреем сердечной заботой больных закатные дни. С любовью проводим усопших до самых райских ворот«. Дед прочёл надпись и поинтересовался у вахтёра в будке: что это за фабрика? И вахтёр ответил: гробовая фабрика.