Современная русская литература (хочу прочитать)
Anastasia246
- 2 254 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Вот это я попала с этим пухляшом! Еле вымучила.
У Веркина до этого читала только 2 книги: "Герда" и "Друг апрель". Обе книги понравились, хоть и подростковая лит-ра. А тут: соврем.рус лит-ра да еще и соц.фантастика и плюс к этому друзья-сочитатели книгу с большим размахом оценок оценили от 5 до 10... Надо было не трижды, а десять раз подумать прежде чем браться за чтение.
Нас пригласили в будущее. Опять на кону "судьба" человечества. Создается жюри, куда попал наш ГГ - спасатель. Это жюри будут думу думать на тему "как дальше жить" и их решение будет той "судьбой", которую выберет человечество посредством своих представителей.
На кону - синхронная физика. И Жюри будут всю книгу разговоры разговаривать о физике, синхрофизике, квантовую физику тоже вспомнят, путешествие по вселенной, смерть и бессмертие...
Очень часто было ощущение, что читаю какой-то поток сознания, что мысль всё же где-то есть. Только, чтобы эту мысль уловить и понять, нужно курить ту же хр@нь, что и автор.
В общем, 500 с копейками страниц слов, без особых событий, просто разговоры...
Не понравилось, совсем, только ощущение потерянного времени...

Предупрежден — значит вооружен. Я знал, что будет много разговоров. Я знал, что всё непросто так и надо обращать внимание на мелочи.
Но даже предупреждённому и готовому к бесконечным диалогам, мне оказалось непросто.
Получилась бы монументальная пьеса, смоги актеры выучить километры текста, а декораторы отстроить Институт и Актуатор. Что-то в духе монструозного "Дау" Хржановского.
Третья подряд синхроничность в книгах, на этот раз случившаяся в романе про синхроничность: параллельно читаю "Любимчик Эпохи" Качур. Так вот там нелюбовь и соперничество двух братьев тоже один из осевых конфликтов книги.
Простак-спасатель выбран в Большое Жюри, которое должно решить судьбу синхронной физики — то ли шарлатанства, то ли прорывной науки будущего. Сам Актуатор Юнга, и изобретения синхрофизиков (те же межзвездные перелеты), указывают на то, что в синхрофизике что-то есть.
Главный герой в сопровождении гения Уистлера и библиотекарши Маши прилетает на Реген, где распологается филиал Института Пространства и Актуатор Юнга. Народа, против обещанного, чуть. Помимо этой троицы ещё трое. И все говорят друг с другом в разных сочетаниях.
Несмотря обилие речей и их достаточно высокий интеллектуальный уровень, до афористичности доходит редко. За первые двести страниц мне попался всего один яркий афоризм:
Сравнивают со Стругацкими. Я бы с Лемом сравнил.
Человечество, по Веркину, получается каким-то уж слишком пугливым и хрупким. Боится, до ужаса, ИИ; боится повстречать братьев по разуму; боится не смочь освоить всю Вселенную и, соответственно, боится границ бытия; боится долголетия-бессмертия; боится даже разрешить применять мозговой акселератор LC.
Зато не боится умирать по несколько раз за один перелет от одной планеты к другой. Может быть и зря, что не боится.
Эффект пустого помещения, эффект "дня сурка", наводит на мысль о посмертных мытарствах нескольких неприкаянных душ. Но это было бы очень жалко — то, что Пелевин умещал в пару десятков страниц, не след растягивать на пятьсот.
Основная обширная проблематика романа вполне укладывается в пусть, расширенный, но стандартный НФ-канон. Но в какой-то момент автор начинает рассказывать истории о книгах. И вот тут нельзя не вспомнить библиоцентричного Борхеса. "Детство Сциллы", вставная новелла из "Сороки", и обрамляющая её история, вполне могли бы войти в легендарный борхесовский сборник "Сад расходящихся тропок", причём смотрелись бы в нём очень органично, а не бедным родственником.
"Сорока" оказалась челленджем и испытанием. Если до начала чтения я был полон энтузиазма и заранее хотел прочесть у автора и "снарк снарк", то ближе к концу энтузиазм поугас. Читаешь и не понимаешь, то ли приобщился к будущей классике уровня "Соляриса", то ли весь этот ворох идей и недомолвок окажется перехваленной однодневкой.
Можно долго приводить аргументы за и против открытого финала и излишней многозначительности "Сороки". Я не буду. У меня эффект завышенных ожиданий.
На все восторги я могу привести старый тезис про неодетого короля.
7(ХОРОШО)
Отзыв А. Н. И. Петрова значительно лучше и интересней самой книги.

Давайте так: я понимаю, что новый роман Эдуарда Веркина он же, самая ожидаемая книга 2025, вызовет много вопросов, нужен кто-то, кто ответит хотя бы на часть из них, пусть это буду я. Начнем с заглавия, оно, как и обложка, отсылает к одноименной картине Питера Брейгеля старшего, написанной в середине 16 века, когда ростки протестантского инакомыслия в Нидерландах жестоко подавлялись католической Испанией, под властью которой пребывала страна. Протестантизм, более прогрессивный и развернутый к пастве, опередил свое время, его последователей пытали и казнили - непропорционально большая виселица на картине как напоминание и предостережение. Жестокая расплата за веру во что-то, пришедшее слишком рано; за потребность продолжать следовать этим путем в период отката и реакции - ключевой образ "Сороки на виселице". Понятно, что это самая поверхностная трактовка, книга предлагает множество градаций от: "отнимают самое необходимое", до "спасибо, что забрали спички у детей".
Роман продолжает тему Синхронной физики или Потока Юнга, которую автор начал рассказом "Крылья" (сборник "Новое будущее") и повестью "Физики" (сборник "Мир без Стругацких"). Веркин, в отличие от большинства коллег-писателей, глядя в будущее, создает не антиутопию, но утопический мир, близкий Полдню Стругацких: энергетический кризис разрешен изобретением репликатора, позволяющего синтезировать что угодно из примерно ничего; проблема освоения дальнего космоса - здешним аналогом прыжковой телепортации, когда межзвездное расстояние разбивается на некоторое количество перемещений, преодолеваемых людьми в состоянии полу-смерти, лайтовой версии эвтаназии, на выходе из которой, во избежание побочек, нужно пить здешний аналог Регидрона, тягучий электролит в банках - в основном все переносят без последствий. Освоено девять землеподобных планет, найдено еще больше, человечество расселяется по вселенной, на Земле в статусе отчасти заповедника, остаются немногие.
Ян, герой-рассказчик, один из таких. Проблема с абстрактным мышлением закрыла для него пути в интеллектоемкие сферы, но работа спасателя совершенно его устраивает. Однако именно он, волей обстоятельств, стал членом Большого жюри, которому предстоит решить: быть или не быть Синхронной физике. Жюри формируется наполовину из специалистов в самых разных отраслях, наполовину из рандомных обывателей. Теперь собственно о физике, что она такое? Если очень примитивно, то это инструмент, в перспективе способный дать людям сверхчеловеческие способности: изменять по желанию физический облик, жить в безвоздушном пространстве, мгновенно (а не вот это вот все с промежуточными смертями) перемещаться в любую точку, предвидеть будущее, моделируя желаемое. Как ни странно, в основе механизмы синхронности, известные всякому по гадательным техникам: таро и руны, всевозможные -мантии и толкование снов, бобы кумалаки и подброшенная монетка, астрология, наконец, прямо базирующаяся на принципе "то, что внизу подобно тому, что наверху".
Очевидная проблема в том, что, при крайне высокой ресурсоемкости и оттягивании на себя лучших мозгов популяции, видимых результатов Поток Юнга не дает, вот уже полтора столетия, и время окончательной реализации сбычи мечт откладывается все дальше. Заседание должно пройти на планете Реген ("Дождь", салют, мокрецы Стругацких), где расположен Институт синхронной физики. Там строится Актуатор - конструкт, находящийся одновременно в нескольких измерениях, чье действие напрямую связано с потоком Юнга, туда в немыслимых количествах свозятся бумажные книги - необходимый фактор работы синхронистов. Туда прибывают Ян и библиотекарь (где книги, там непременно должен/должна быть) Мария. Там, в ожидании остальных членов Комиссии, в прогулках и разговорах, разворачивается действие тягучего, как смола, безумно рекурсивного романа.
"Сорока на виселице" совсем не многофигурна, буквально семерка персонажей: Энтузиаст (он же Сумасшедший-гений) Уистлер; Скептик Кассини; Неопределившийся Шуйский ("левая рука не знает, что делает правая"); Простак (он же Человек-задающий-вопросы) Ян; Наблюдатель Мария; Штайнер, с чьим амплуа я для себя не определилась и доктор Уэзерс, но он в основном советует пить электролит. В блуждании коридорами Института, воплощающем образы снов, обрывки прочитанного с книжных страниц, разговоры - кое-что от "Соляриса" и довольно много от других веркинских историй, начиная с "Кошек, которые ходят поперек" и "Пчелиного волка", заканчивая кровавым бессмертием "Через сто лет" и "Звездолетом с подбитым крылом". Внимательный и неленивый читатель найдет здесь привет еще одной самой ожидаемой книге года, "Смеху лисы" Идиатуллина, не считая всяких борхесов в количествах.
Вот и все, что я хотела сказать для начала. Дальше - сами.

Ты же читал «Книгу непогоды»?
...
– Нет, – ответил я. – Но что-то слышал. Хорошая?
– Разве бывают плохие книги?
Мне понравился этот вопрос.

начну, разумеется, со звезд и слов. Звезд только в Млечном Пути более пятисот миллиардов, слов во всех вместе взятых языках Земли несоизмеримо меньше. Если использовать относительно осмысленные слова и словосочетания, то наименовать получится много меньше процента объектов, присутствующих в нашей Галактике…
Красиво, подумал я. Перед пространством сдается даже сила нашего слова.


















Другие издания


