Система мира

Даниель Уотерхауз, натурфилософ и доверенное лицо самых блестящих умов эпохи, возвращается в Англию, чтобы попытаться разрешить спор между двумя гениями — сэром Исааком Ньютоном и Вильгельмом Лейбницем. С неохотой оставив семью в Бостоне, Уотерхауз возвращается в Лондон и едва не погибает от таинственного инфернального устройства. Хоть Даниель и провел вдали от разрушенной гражданской войной страны целых два десятилетия, он быстро понимает, что, несмотря на многие изменения, цивилизованное об...

Жанры

Книга из цикла

Енох Роот (Барочный цикл)

Ртуть

Нил Стивенсон

4,1

(596)

Смешенье

Нил Стивенсон

4,5

(279)

Система мира

Нил Стивенсон

4,5

(217)

Криптономикон

Нил Стивенсон

4,4

(1,5K)

Рейтинг LiveLib

4,5

217 оценок

5
63%
4
27%
3
8%
2
1%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 243Хотят прочитать 514

Рецензии

Аноним31 декабря 2012 г.
Государь мой, Пётр Алексеевич
С превеликим тщанием и расторопностью, с нижайшим поклоном, спешу известить о новых подробностях пребывания моего в стране Англии по Твоему высочайшему повелению. Третьего дня изволил я отбыть в наёмном экипаже из Дартмура в сторону Лондона с благороднейшими попутчиками: мистером Ньюкоменом, о проекте машины для подъёма воды посредством огня которого, Государь, поведал Тебе в прошлом письме, и мистером Стефенсоном, нашим третьим попутчиком, волею судеб встретившимся нам на дартмурском постоялом дворе.
Надлежит отметить, что намедни мистер Стефенсон сам подсел к нам в обеденной зале, любезно представившись и объяснив, что его заинтересовали чертежи машины мистера Ньюкомена, которые мы с тем рассматривали в ожидании плотного, но заслуженного ужина. Мистер Ньюкомен был рад завязать знакомство с человеком на первый взгляд незаурядным, с живым пытливым умом и всеми признаками великолепного образования. Не успели подать трапезу, как мистер Стефенсон уже профессионально рассуждал с мистером Ньюкоменом на инженерные темы, указав на несколько неудачных по его мнению узлов будущей машины и мистер Ньюкомен благосклонно выслушал от него несколько полезнейших рекомендаций.
Ранним утром следующего дня, когда мы с мистером Ньюкоменом, уже упаковав вещи, спустились во двор к экипажу, нанятому для скорейшего доставления нас в столичный Лондон, мистер Стефенсон обнаружил свою персону там же во дворе перед довольно редким в сих краях французской работы, как он позднее объяснил, зеркалом и бадьёй с холодной колодезной водой. Мистер Стефенсон брил голову. Стоит уточнить, что хоть мистер Стефенсон и лыс, но лысину содержит в преотличнейшем состоянии, и будучи явлена на свет божий из под пучин парика, лысина сия блестит аки солнце небесное и всячески облагораживает каждого удостоившегося чести её созерцать.
Тут мистер Стефенсон, завидев нас, поспешил завершить утренний туалет и на ходу причесывая бороду (да, Государь, мистер Стефенсон лыс и носит бороду, но не в пример нашим незадачливым соотечественникам, выглядит сей достойнейший кавалер настолько галантно и ухоженно, а борода его поражает великолепной формой и отливом, насколько это вообще возможно в сей валлийской глуши) осведомился, не наш ли это экипаж поджидает у ворот, готовый отправиться в путь, и не найдётся ли в нём свободного места. Я и мистер Ньюкомен с радостью выразили полное восхищение тем фактом, что мистер Стефенсон составит нам компанию в дороге.
Слово за слово, и мистер Стефенсон согласился поведать нам историю своей жизни и причины, побудившие его возвратиться на родину предков. Отец мистера Стефенсона, ярый пуританин, бежал из под гнёта английского папского католичества за море, в славный город Бостон, что в штате Массачусетс и, будучи человеком скромным, но сведущим в науках и обладающий неутомимой жаждой ко всякого рода изобретениям, основал на американской земле Массачусетский технологический институт, дабы объединить волю и умения всех учёных мужей того края, коих предостаточно бежало тогда от ереси католичества. Сам же мистер Стефенсон, по стопам отца, ставший преподавателем сего достойнейшего института, написал несколько работ как исторического так и технического свойства, о которых захотел поведать миру, с чем и приплыл в Англию. По нашим настойчивым просьбам мистер Стефенсон любезно согласился дать краткое резюме каждому своему труду, чтобы удовлетворить наше жгучее любопытство.
Дальше...
Ранние работы мистера Стефенсона (такие как «Лавина» и «Алмазный век») описывают новые для американской науки (на европейском же пространстве вообще доселе неизвестные) направления инженерной мысли: стимпанк и киберпанк. Здесь мистер Стефенсон выразил глубокую благодарность своим учителям и восхищение их работами: господину Гибсону и его трактату «Нейромант» и господину Филипу Дику, автору целого ряда восхитительных прогнозов о светлом будущем всего прогрессивного человечества.
Далее мистер Стефенсон углубился в науку военную, основываясь на работе известнейшего в американской земле естествоиспытателя мистера Томаса Пинчона «Радуга тяготения», содержащей некоторые полезнейшие наблюдения о баллистике, и на книге достославнейшего англичанина Джона Уилкинса «Меркурий» о премудростях шифровки и криптографии. Довольно объёмный, по заверению мистера Стефенсона труд, затрагивающий множество вопросов о войне и мире и их взаимосплетении получил название «Криптономикон».
Ныне же мистер Стефенсон решил отдать дань своим учителям духовным, и создал натурфилософическую трилогию «Ртуть» - «Смешенье» - «Система мира», посвященную трудам славного сэра Исаака Ньютона и фрайгерра барона Готфрида Лейбница, известного Вам, Государь, ганноверского кудесника, по Вашему высочайшему приказу, сооружающего сейчас логическую машину для Академии наук в Санкт-Петербурге. В трилогии мистер Стефенсон уделяет огромное внимание как и математическим началам, теориям гравитации, так и детальному обозрению экономической ситуации в Европе, уносясь иногда воображением к другим берегам, описывая нам далекую Индию или же Японию.
Везя с собой несколько экземпляров каждой из своих работ, мистер Стефенсон планирует добраться до Лондона, в чём немедля получил от нас заверение о всевозможной помощи и содействии, и предстать там перед Королевским обществом, дабы выступить с докладом и скромнейше преподнести в библиотеку общества некоторые свои сочинения.
Государь, я без меры заинтересовался как мистером Стефенсоном, так и его всеобъемлющими работами и наравне с мистером Ньюкоменом предложил ему продолжить своё путешествие с нами и дальше, дабы чрез грады и веси добраться до Санкт-Петербургской Академии наук и выступить там пред светлыми очами Твоими, Государь, дабы засвидетельствовать свое почтение Тебе, Царю Всея Руси, величайшему покровителю наук и искусств. Беру на себя смелость полагать, что Тебе, Государь, мистер Стефенсон придётся необычайно ко нраву, как поистине галантнейший, высокообразованный кавалер и один из самых светлых умов нашей эпохи.
И, быть может, волею Твоею, мистер Стефенсон останется и продолжит трудиться на благо всего Царства Русского, дабы ошеломительными работами своими освещать путь каждой заплутавшей в потёмках невежества души, а непревзойдённые трактаты его, любезно мне преподнесённые, я высылаю срочным гонцом к Тебе, Государь, в Петербург, дабы по ознакомлению Твоему, незамедлительно толмачи начали перевод на Русский язык трудов сих, ибо всей душой своей грешной уповаю на то, что есть в России люди, которым дорого Просвещение, и с каждым годом становится их более и более ко всеобщему благу и пользе.
Засим остаюсь верен Отечеству
и Тебе, Государь, челом бью,
раб Твой,
технических дел и нововведений мастер,
Лаврентий Плотников
Читать далее
58
792
Аноним14 сентября 2012 г.
Теперь, подобрав, наконец, челюсть с пола и малость отдышавшись, я имею сообщить следующее: Стивенсон ошеломительно крут. Вы можете быть сколько угодно эрудитом, математиком, физиком, философом и знатоком истории, но автор всё равно найдёт, чем вас удивить. Когда понимаешь, какой титанической работы стоила проработка всех, вплоть до самых мельчайших, деталей романа, натурально, бросает в священный трепет. Сквозь страницы трилогии мы видим Лондон и Париж, Ганновер и Лион так, словно волшебник Нил во плоти перенёс нас в восемнадцатый век. Автор поведает нам и о хитроумных комбинациях биржевых аферистов, и о тонкостях международного экономического процесса, и о сложнейших математических штудиях, предпринятых величайшими умами того времени, и о философских спорах, на века предопределивших направление развития науки. Ньютон и интегральное исчисление, Лейбниц и теория монад, Гуковы маятники и математически выверенное великолепие строений Кристофера Рена, великое противостояние детерминизма и принципов свободной воли, предтечи компьютеров и искусственного интеллекта. Умение Нила объяснять грандиозно. Не впадая в частности, не низводя сложные проблемы до детсадовского уровня, не скучно и не в ущерб сюжетным линиям Стивенсон поведает вам о таких вещах, которые вы точно не найдёте в школьных учебниках. Наблюдая за возникновением ниловой системы мира, мы получаете грандиозный шанс упорядочить и привести к аккуратной системе собственные отрывочные факты и воззрения о том времени и истоках большинства нынешних научных дисциплин.
Затрагивая невероятное количество вопросов сугубо технического и философского толка, Нил остаётся верен себе и ни на секунду не упускает из рук сюжетных линий. Его трилогия - авантюрно-плутовской роман самого высшего разбора, изобилующий сложнейшими многоходовыми интригами и захватывающими приключениями. Вместе с вымышленными автором героями нам предстоит не только полюбоваться на деятелей исторического масштаба вроде великих учёных, королей и полководцев, но и поучаствовать в захвате испанского галеона, почувствовать себя в шкуре туземного царька и лондонского монетчика, заглянуть в темницы Тауэра и Ньюгейта и потом, разумеется, чудесным образом спастись от верной смерти на виселице. Слегка упустив в первой книге верный баланс между содержательностью и развлекательностью, уже ко второму тому Нил полностью себя реабилитирует, очень быстро выбравшись на уровень собственного великолепного "Криптономикона" а потом и превзойдя его.
Трилогия строго рекомендуется всем технарям, любителям сложных, многоплановых и содержательных книг и просто интересующимся философией науки. Отчасти спор Лейбница с Ньютоном разрешился, и идеи первого нашли самое широкое практическое применение в информатике, но универсальная теория всего и по сей день волнует умы физиков-теоретиков и им сочувствующих. Как знать, может, именно нам предстоит доподлинно выяснить, чей же вклад в основы системы мира оказался верным и решающим.
Читать далее
41
332
Аноним16 сентября 2025 г.
Когда великие умы спорят, а мир держится на авантюристах — начинается настоящая история.
А вот и завершающая часть «Барочного цикла». Очень многослойного и исторически-удивительного, насыщенного, сочетающего в себе взрывной калейдоскоп эпохи, науки и человеческих судеб, где каждое событие отбрасывает тень на последующие, а каждый персонаж становится неотъемлемой частью грандиозного механизма прошлого. Все восемь книг цикла (Барочный цикл включает в себя восемь книг, но они вошли в три внушительных тома) представляют собой настоящий архитектурный шедевр слов, где исторические реалии и вымысел сплетены так мастерски, что различить границу почти невозможно.

«— У пуританства есть свои преимущества — мы не настолько под каблуком у женщин.
— Это потому, что вы самых интересных вешаете!».
Сюжет третьей книги разворачивается в Англии 1714 года, в переломный момент смены королевских династий, когда старые порядки сталкиваются с порывами нового времени. Даниель Уотерхауз, натурфилософ и доверенное лицо самых выдающихся умов, возвращается в Лондон, чтобы примирить спор между Ньютоном и Лейбницем, одновременно балансируя на грани политических интриг и опасных приключений. Параллельно разворачиваются судьбы Джека Шафто, чьи авантюры и мошенничества оживляют каждую страницу, и Элизы де ля Зёр, ловко лавирующей между королевскими дворами и финансовыми интригами. Все линии соединяются в общую ткань повествования, образуя сложную мозаику, где наука соседствует с политикой, а личные страсти — с историческими событиями.

Какие приключения ожидают героев?
Смогут ли они разобраться со всеми хитросплетениями интриг?
Так или иначе, история захватит с головой в мир головокружительных исторических событий, науки, философии и, конечно, фантастики.
Авторский слог поражает своей масштабностью и детальностью. Каждая страница насыщена фактами, реальными историческими личностями и научными диспутами, при этом язык остается живым, остроумным и иногда ироничным. Повествование многослойное: философские размышления о порядке и хаосе, личных заслугах и коллективных достижениях переплетаются с динамичными сценами авантюр, шпионажа и экономических маневров. В тексте чувствуется одновременно строгость академической точности и свобода художественного вымысла — баланс, которым мало кто может похвастаться.

«Дом наместника на юго-западном углу внутреннего двора был тюдоровский и отличался от других допожарных лондонских построек преимущественно тем, что не сгорел».
Даниель Уотерхауз предстаёт мыслителем, дипломатом и своеобразным архитектором эпохи, чьи интеллектуальные поиски и научные диспуты становятся одновременно и двигателем сюжета, и поводом для размышлений о границах разума и личной ответственности. Иногда его логика вступает в конфликт с эмоциями, создавая интересный образ, где научная строгость сталкивается с человеческой слабостью, а рациональность с искушением действовать сердцем.

«Искупаешься в желчи, умоешься ядом, окунешься с головой в клевету — и чувствуешь себя новым человеком».
Джек. Яркий пример авантюриста, чей бесшабашный темперамент и умение выкручиваться из любых ситуаций делают его линию самой динамичной и, пожалуй, самой потрясающей частью романа. Он оживляет повествование: его проделки, юмор, иногда чёрный и циничный, поднимают настроение и разбавляют философские или научные вставки.

«Хорошо, когда мужчины не сразу получают желаемое. Тогда они ведут себя наиболее любезным для нас образом: проявляют отвагу и галантность».
Элиза в этой части предстает мастером интриг и стратегом. Её умение лавировать между дворцовыми интригами, экономическими расчётами и собственными мотивами показывает мастерство автора в создании многомерных персонажей: Элиза не идеализирована, но при этом неизменно притягательна для внимания. Она пример того, как сильная героиня может органично сосуществовать с масштабными историческими событиями, не теряя при этом своей индивидуальности и изюминки.
Каждый из трёх ключевых персонажей выполняет уникальную функцию в повествовании, создавая сложный, но гармоничный баланс между философией, авантюрой и интригой. Стивенсон умело распределяет внимание между героями, не позволяя какой-либо линии затмить другие, что особенно важно для завершения такого эпического цикла.
P.S. В общем, цикл получился очень масштабным и увлекательным)

«Из Тауэра не бегут не потому, что он так надёжно охраняется, а потому, что узники, английские джентльмены, считают неприличным его покидать».
Атмосфера романа поражает насыщенностью и многообразием. Перед глазами оживает Европа XVII–XVIII веков: шумные лондонские улицы и пустынные коридоры дворцов, запыленные лаборатории и полные загадок морские порты. Каждое место наполнено запахами, шумами и оттенками времени, создавая ощущение полного погружения в эпоху, где научные открытия, политические игры и человеческие страсти развиваются параллельно, иногда сталкиваясь и вызывая цепь непредсказуемых событий.

«Отправь англичанина в ад, он разобьёт клумбу с петуньями и устроит лужайку для игры в шары на горящей сере».
Плюсы:
I Масштабно-удивительный исторический роман, позволяющий увидеть эпоху с разных ракурсов и под аппетитным соусом,
II Повествование ведётся от третьего лица и позволяет наблюдать калейдоскоп событий каждого персонажа,
III Богатый и информативный язык, органично вплетающий исторические факты, философские идеи и научные концепции,
IV Есть постраничные сноски,
V Качественное оформление книги: суперобложка, обложка с покрытием софт тач, белая бумага, хороший шрифт и перевод, карты на форзаце и нахзаце, эстетичное внутреннее оформление,
VI Тщательная проработка персонажей, каждый из которых живет своей жизнью и вносит уникальный вклад в общую историю,
VII Продуманная структура, позволяющая следить за множеством линий без ощущения хаоса,
VIII Умелое сочетание науки, политики, приключений и человеческих судеб,
IX Ирония и тонкий юмор, придающие повествованию легкость,
X Увлекательный и живой авторский слог,
XI Поднимаются важные темы: переход от Средневековья к Новому времени, наука против суеверий, личная ответственность, политические интриги, авантюра и сложный выбор, наука и рационализм, политика и власть, этика, мораль и ответственность, нищета и богатство, неравенство, влияние родовитости и происхождения...,
XII Непредсказуемо,
XIII Интригующий и многослойный финал, который логично завершает весь цикл.
Минусы/Предупреждения:
Только предупреждения:
I Огромное количество персонажей и локаций требует внимательного чтения, быстро «проглотить» книгу не получится,
II Автор включил в историю неприличное количество любопытных исторических фактов, из-за такого многообразия чтение иногда замедляется для «переваривания».
Увлекательно-атмосферное и достойное завершение «Барочного цикла», эпопея, которая сочетает интеллектуальную глубину, историческую достоверность и динамику приключенческого романа. Стивенсон мастерски балансирует на грани факта и вымысла, предоставляя возможность одновременно переживать судьбы героев, наслаждаться историческим колоритом и размышлять о роли науки, политики и человеческой инициативы в формировании нового времени. Книга станет настоящим подарком для тех, кто ценит исторические приключения, сложных героев и продуманные миры, где каждая деталь имеет значение.
А я определённо буду перечитывать)
И планирую знакомство с другими книгами автора.

Читать далее
36
85

Все рецензии

Цитаты

Аноним16 апреля 2013 г.
— Что вы сказали хозяину о нас и о наших целях? — спросил мистер Тредер Сатурна.
— Что вы из Королевского общества и будете наблюдать за течением реки.
— Он ведь так не думает?
— Вы не спросили меня, что он думает. Вы спросили, что я сказал. Думает он, что вы дельцы и расследуете случай мошенничества со страховкой, для чего вам надо следить за неким кораблем в гавани.
— Отлично! Пока он будет рассказывать всем такое, никто не заподозрит, чем мы на самом деле заняты.
— О нет, он не станет этого рассказывать. Рассказывать он будет, что вы — диссентеры, вынужденные собираться тайно из-за последних законов, принятых по настоянию Болингброка.
— Я просто хочу сказать: пусть посетители трактира считают, что мы диссентеры.
— Нет, они так не считают. Считают они, что вы содомиты, — отвечал Партри, чем на время заткнул Тредеру рот.
— Неудивительно, что с нас дерут такую плату, — задумчиво проговорил Кикин, — учитывая, сколько всего творится в одной каморке.
Читать далее
6
292
Аноним20 мая 2019 г.
— У пуританства есть свои преимущества — мы не настолько под каблуком у женщин.
— Это потому, что вы самых интересных вешаете!
5
148
Аноним16 сентября 2025 г.
«Дом наместника на юго-западном углу внутреннего двора был тюдоровский и отличался от других допожарных лондонских построек преимущественно тем, что не сгорел».
4
21