Viena diena Senovės Romoje

новорожденного обмоют, перережут ему пуповину и отнесут к отцу. Тот будет ждать его в середине комнаты стоя. Сына положат на пол у его ног. В следующие мгновения, согласно древнейшему ритуалу, свершится судьба младенца. Если отец наклонится к нему, возьмет на руки и поднимет над головой в присутствии всех родных, это будет означать, что он признал дитя и принял его в семью.

Если же отец не двинется с места, не поднимет ребенка, это будет означать, что он не принимает его в семью.

Причины тому могут быть самые разные: в семье уже слишком много детей этого пола или вообще слишком много ртов (особенно в самых бедных семьях), жена подвергалась насилию или отец подозревает, что ребенок — плод измены, наконец, явные физические изъяны.

проблемы, беспокоившие римлян императорской эпохи, необыкновенно сходны с теми, что беспокоят сегодня жителей Рима (и других крупных городов). За почти две тысячи лет положение ничуть не изменилось. Пробегитесь глазами по списку и удивитесь — до чего же похоже:

• вечные дорожные пробки;

• шум и беспорядок на улицах и в переулках;

• время, которое приходится тратить на перемещения по городу;

• грязь в городе;

• сложность найти жилье и заоблачные цены на него;

• ненадежность зданий и их внезапное обрушение;

• бесконтрольная иммиграция;

• небезопасность ночной жизни.

Участь отвергнутого новорожденного поистине сурова. В лучшем случае его оставят в одном из мест на улицах Рима, где существует эквивалент «колес подкидышей» [29]. Римский историк Фест сообщает, что неподалеку от овощного рынка (Forum Holitorium) находится колонна именно с таким назначением: не случайно ее называют «молочной» (columna lactaria), поскольку, по словам античного историка, здесь каждое утро находят грудных младенцев. Они тепло укутаны и часто имеют при себе опознавательные знаки (половинка монеты или медальона), чтобы «подкинувшие» их семьи в будущем могли отыскать их. Естественно, родителям придется раскошелиться, чтобы возместить расходы на воспитание ребенка.

На самом деле смерть на арене гладиаторы находили не так уж часто. По разным причинам: прежде всего потому, что подготовка бойца занимала много времени, и потерять его в первых же боях означало потратить впустую годы работы. Кроме того, гладиаторы стоили немалых денег: как ланисту, который их выучил, так и организатору игр, который в случае смертельного исхода должен был уплатить за гладиатора по повышенной ставке...
Кроме того, не следует забывать о поклонниках популярных бойцов и о тех, кто принимал на них ставки, — фавориты поневоле "должны были" оставаться в живых… Одним словом, особенно в описываемую эпоху часты были поединки, заканчивавшиеся missio, то есть помилованием побежденного. А бои sine missione, то есть до последней капли крови, были относительно редки.

Самое удивительное кулинарное пособие древнеримской эпохи — это несомненно De re coquinaria ("О кулинарном искусстве"), написанное самым известным шеф-поваром Античности Марком Габием Апицием, жившим при Тиберии. На самом деле его сочинение до нас не дошло. То, что имеем мы сейчас, — это сборник 468 его рецептов, составленный триста лет спустя другим римским поваром. Апиций был не столько кулинаром, сколько римским богачом, жуиром и чревоугодником, для которого еда стала единственным смыслом существования.

Рассказывают, что он промотал состояние, давая роскошные ужины. Он даже снарядил корабль, чтобы отправиться на ловлю лангустов у ливийского побережья, где, как говорили, они особенно крупные и необычайно вкусные. Именно он дал новый импульс римской кухне, соединив сладкое с соленым, обычай, который будет постепенно оставлен в ходе Средневековья. Амбициозный и требовательный, он впал в депрессию. Сенека сообщает, что Апиций покончил с собой, выпив чашу с ядом. Судя по всему, он сделал это, чувствуя приближение нищеты (хотя у него оставалось еще 10 миллионов сестерциев, то есть 20 миллионов евро…).