Ваша оценкаАндрей Битов (1937–2018) — прозаик, поэт, сценарист и педагог, один из основоположников постмодернизма. Автор книг "Улетающий Монахов", "Жизнь в ветреную погоду", "Человек в пейзаже" и др.
"Пушкинский дом" Андрея Битова называли классикой постмодернизма, первым русским филологическим романом, романом-музеем, эпохальным произведением… Написанный в 1964 году как первый антиучебник по литературе, он долгое время "ходил в списках" и впервые был издан в США в 1978-м. Сразу стал культовой книгой по...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,8
529 оценок
- 528%
- 438%
- 323%
- 27%
- 13%
Ваша оценкаПрочитали 603Хотят прочитать 1029
Рецензии
Аноним15 февраля 2025 г.Сейчас вы проходите Цветаеву и Пушкина, затем пройдете Лермонтова с еще кем-нибудь, а потом накинетесь на Тютчева и Фета: доращивать одного – до гения, другого – до великого. Бунина – вытягивать… Это раздувание и доедание репутаций сойдет за прирост современной культуры. Все будет, все уже есть из того, чего вы так страстно жаждете, чем, вам кажется, все и объясняется и исправляется. По невежеству вы будете обжираться каждым следующим дозволенным понятием в отдельности – будто оно одно и существует, – обжираться до отвращения, до рвоты, до стойкого забытья его. Чего нет и не будет, так это умного, не потребительского отношения к действительности.Читать далееЧтобы иметь собственное мнение о книге, чтобы с уверенностью говорить, понравилось тебе прочитанное или нет, вовсе необязательно быть литературным критиком, литературоведом или филологом. Детальный поаспектный разбор книги оставлю тем, кто в этом наверняка понимает больше моего, я же поделюсь здесь исключительно личными соображениями и впечатлениями от прочтенного на днях, долгожданного прочтенного (роман Битова был в моем виш-листе с десяток лет), удивившего и восхитившего одновременного...
Начну с того, что давненько я не читала настолько сложной, выверенной до миллиметра, витиеватой прозы, в которой легко заплутать, отвлекшись на минуту-другую. Мысль автора столь же красива, столь же часто и неуловима. Можно лишь догадываться, о чем хотел нам в итоге поведать Битов, делать собственные предположения и однозначно наслаждаться самой тканью прозы, неповторимой битовской фантазией, дарящей мечтательному читателю вроде меня невероятно красивые воздушные образы, рождающие свои мысли и ассоциации, с интересом включаясь в диалог автора с его героем, слушая монолог Битова-рассказчика. Я впервые попала, наверное, в настолько интерактивный, без преувеличения, роман, в котором автор выступает не отстраненным лицом, скупо перечисляющим основные факты из биографии его персонажей. Нет, в "Пушкинском доме" оживает все, и автор чуть ли не наравне с героями участвует в сюжете.
Странные ассоциации у меня вызвала подобная конструкция художественного произведения, будто бы человек дал тебе прочитать свою книгу, и ты читаешь ее у него на глазах, а он тем временем попеременно заглядывает тебе через плечо с вопросами: "Ну как? Тебе понравилось, да?", дает указания, как читать тот или иной отрывок, поясняет, что он имел в виду, когда писал ту или иную сцену, делится своими вариантами развития событий и т. п. Понимаете? Вот эта книга реально стала одной из самых необычных книг в моей жизни. Странно, что я так долго к ней шла, целенаправленно лишая себя удовольствия и наслаждения от столь увлекательного литературного эксперимента...
В центре сюжете - метания филолога Левы Одоевцева, чья молодость приходится на шестидесятые. Сразу же признаюсь: обожаю книги про филологов, люблю, и все. Мастера слова, исследователи чужих жизней, внимательное отношение к речи, стилям и прочее - есть в этом для меня нечто необычайно притягательное. Не будучи филологом, но бесконечно восхищаясь словом, всегда с удовольствием читаю о тех, кто с таким же трепетом относится к художественным текстам, нахожу, так сказать, родственные души)
Не могу сказать, что сюжет книги так уж насыщен действием и событиями. Он скорее тягучий, неспешный, погружающий в атмосферу истории страны. События здесь точно не главное, поэтому если вам такое претит, лучше откажитесь от знакомства с "Пушкинским домом" - книга вас вряд ли порадует. А вот тем, кому, как и мне, нравится и приятно читать о душевных переживаниях героев от первого лица, бесконечные монологи на десятки страниц, погружаться в воспоминания действующих лиц - добро пожаловать в битовскую книгу. Красивая, атмосферная, переливающаяся всеми гранями, искусно выписанная проза вас равнодушными, думаю, не оставит - затянет в свои сети, так что и не выберетесь. Не пытайтесь осилить ее скоро - наслаждайтесь неспешно, смакуйте, ищите вдохновение в строчках автора и его фантазии...
И немного о темах книги, зацепивших меня лично. Любопытны рассуждения героя (и автора, соответственно) о взаимосвязи жизни духовной и материального мира. Умирая духовно, деградируя интеллектуально, мы постепенно умираем и материально. Если у нас нет больше своего личного мнения. нет собственных предпочтений, уникальности, своих увлечений, нам будто бы незачем жить здесь, в мире материи, потому что дух и материя все же взаимосвязаны. И тем любопытнее было наблюдать пророческую дуэль, разворачивающуюся на страницах книги (ну коль скоро дом у нас пушкинский, то как в самом деле можно было бы обойтись без дуэль?! Действительно никак): не что-то физическое становится причиной смерти, а вот это внутреннее. давно тянущееся духовное истощение личности, оно вытягивает из человека все жизненные соки...
Безумно понравились мне и размышления о культуре и искусстве, о потребительском отношении к ним, и даже шаблонном, когда модно любить Пушкина, недолюбливать Горького и прочее. Ну это опять же к разговору о личных предпочтениях. Когда мы следуем за толпой вот даже в таких вещах, когда боимся признать (не то что высказать кому-то или где-то) собственное мнение, когда стыдимся его...
Еще эта книга об уважительном отношении к прошлому - нашему личному, индивидуальному, и нашей страны. О таком же деликатном отношении к людям, нас окружающих в данный момент времени (размышлениям о времени, кстати, здесь тоже уделено немало текста. Понравилось замечание Битова о том, что настоящее - не время героев. В настоящем - их смерть. Время героев - прошлое. В моем угловатом пересказе фраза не выражает, думаю, и толики глубины, но вот в книге об этом действительно сказано классно).
Было интересно послушать авторские сентенции о семейных узах, наследственности, о том, как мы выбираем свой жизненный путь, часто оглядываясь на предков...
Конечно же, не могу обойти своим вниманием тему русской литературы - еще бы: перед нами ведь настоящий филологический роман, как в нем без Пушкина, Лермонтова, Тютчева и многих, многих других...
Забавно было читать комментарии автора к его же книге - интерактивность в квадрате. Занятно было прочесть о том, в подражании каким авторам часто обвиняли Андрея Битова: Пруст, Достоевский, Набоков. Двое из этой тройки входят в число моих любимых, поэтому ничего удивительного в том, что и роман Битова теперь в числе моих любимых. Долгий, как сама жизнь, роман, хотя и затрагивает и описывает по сути небольшой отрезок времени из жизни героя (относительно небольшой), и столь же прекрасный...
Советую с о-о-очень большой осторожностью: скажу честно - роман сложный для восприятия и чтения. Но если вы готовы, если вы хотите по-настоящему тонких интеллектуальных наслаждений, то от всей души рекомендую. "Пушкинский дом" точно одна из самых впечатливших меня февральских книг. Не зря я так долго ждала его прочтения)
2601,3K
Аноним28 августа 2022 г.Тут всего один заголовок
Читать далееОн оглушен Был шумом внутренней тревоги. И так он свой несчастный век Влачил, ни зверь ни человек, Ни то ни сё, ни житель света, Ни призрак мертвый...
(А.С. Пушкин «Медный всадник»)
Да, читатель, ты читаешь рецензию. Это не роман, не поэма, не опус, не очерк, даже не более экзотические стансы или аполог. Просто рецензия, и ты ее читаешь. И если ты, читатель, по какой-либо причине следишь за рецензиями Anthropos и у тебя феноменальная память, ты можешь увидеть, что отрывок из «Медного всадника» Пушкина слово в слово уже был использован в качестве эпиграфа в рецензии на «Петербург» Андрея Белова. Тут рецензенту бы начать оправдываться, но он не будет. Ведь в самом деле, кого цитировать, как не Пушкина в рецензии на такую книгу? Да и Битов наполнил свое произведение каким-то невероятным количеством ссылок на классиков, писавших о Петербурге (и красному домино нашлось место в алкогольном бреду), и собственно Пушкинский дом (Институт русской литературы) тоже в Санкт-Петербурге находится. Если автор в "остроумнейших" замечаниях Битова – это Ахиллес, а его герой – черепаха, то кто же тогда читатель и рецензент? Я хочу быть амебой. Почему амеба? А мне так хочется.
И тут бы начать рассуждение ab ovo (лат. букв. «с яйца», т.е. с самого начала), как рецензент пришел к книге такой и почему выводы, которые он о ней сделал, вбирают весь его жизненный опыт (книжный и бытовой), и наверняка значительно отличаются от выводов сферического рецензента в вакууме. И включал бы этот рассказ все, начиная с холодных зимних вечеров в деревне, когда лишенный летнего общества себе подобных детей, ребенок выучился от скуки читать и к моменту наступления школьного возраста уже разорил родительские полки. И до происходящего прямо сейчас переосмысления самого себя, но не обычной привычной рефлексией, а как бы глазами другого – близкого и любимого человека. И назвал бы тогда рецензент эту рукопись (а это было бы длинно без сомнений, так что рецензией и назвать-то сложно) «Записки на полях "Пушкинского дома"» (двойные кавычки, как же это некрасиво, еще и хлопотно, чтобы сделать разные). Но рецензент кое-что знает, история его жизни читателю еще менее интересна, чем была интересна история– героя Битова – самому рецензенту.
Нет, вы не подумайте, она не то, что не вкусна, скорее избыточно приправлена авторскими ремарками, извинениями, реверансами, рассуждениями (от которых клонило в сон даже после чашки кофе). Но ведь что-то и цепляло. Там про детство и становление героя (ох уж эта мнительность юности!) или про трех женщин героя: любимой, нелюбимой и так не пойми какой. Вот сколько у вас было женщин в жизни, можете с ходу сказать? А Лева может. (Чисто статистически, я знаю, что читает эту рецензию больше читательниц, чем читателей, и опять же чисто статистически у них скорее мужчины были, чем женщины, но это все неважно, мы же не про это, не про это). Лева, если что, он же Лев Николаевич (да в честь того самого и назвали его родители-интеллигенты) – это главный герой и есть, филолог с отцом филологом и дедом филологом, можно сказать филолог в кубе (только ну их эти математические финтифлюшки). Вот он есть герой, есть какой-никакой, но сюжет, есть масса литературных отсылок, есть запараллеливание и закольцевание авторского текста, есть авторские рассуждения. Все, что ты любишь, рецензент. Почему же не десятка, а убогая семерка в оценке? А скучно мне было, даже когда в Петербурге начал этот роман читать. А уж когда уехал… в трех разных городах читал, все миллионники, не абы что. А скучно все равно. И лишний человек, и двойники, и русская тоска, и восприятие мира через простоту и так далее (автор тут бы написал et cetera и присовокупил еще комментарий страниц 10, почему именно латынь, и как она связана с надписью на заборе в Урюпинске в 1965) – сколько образов из русской классики не обыгрывай автор, все равно скучно. Джойса не скучно, Музиля не скучно, Битова – скучно.
Таким образом, давайте, опустив отрицание отца, отторжение деда, литературные статьи (тоже об отрицании по большому счету), ревность и нелюбовь, сразу к финалу, к дуэли. Спойлер: дуэль была. Отсутствие спойлера: ее итог не определен. Мало автору было убить героя, он еще воскресил и поиздевался. Так сказать, Ахиллес отпинал черепаху. Значит все же догнал, апория повержена? Фиг вам, автор все взвалил на читателя, мол разбирайся, голубчик, сам. Я тебе варианты концовок дал, а ты уж сам решай, что тебе по нраву. И это было бы приемлемо. На ведь на этом не остановился, подлец! Еще рассуждения и послесловия, в общем, не буду расписывать долго, а просто скажу, что этот роман – эталон занудства. И если за эти слова мне захотят мстить ленинградские филологи, имейте ввиду, что из Петербурга я уже уехал, ваш ИРЛИ РАН мне до лампочки, в Москве свой Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина имеется, хотя к нему я отношения тоже не имею, к слову пришлось просто.
Борщ, бычки, вино, водка, груша, икра, камбала в томате, каша, колбаса, кофе, лангет, леденец, макароны, молоко, мускат, огурец, пиво, пирожное, плавленный сырок, семга, слойка, сыр, хлеб, чай, шоколад, шпроты, щи, чифирь, яблоко, язык.701,7K
Аноним15 октября 2024 г.Читать далее"Роман написан в единственной форме и единственным методом: как я мог, так и написал."
Эта цитата из романа исчерпывающе описывает мои ощущения от его прочтения - как смогла продралась через этот "культовый томик про домик" и осталась с ощущением что литературные игры постмодерна совершенно точно "не совсем мое". Поначалу я надеялась что попытка утопления читателя в словесных кружевах, примечаниях, монологах на пару страниц закончится чем-то вроде гоголевского "Носа" - протомагическим реализмом и выпадением героя в другое, фантасмагорическое измерение. Но нет - не то чтобы "Пушкинский дом" был скучно написан, не то чтобы поиск аллюзий был уныл, однако я постоянно чувствовала какой-то подвох - будто бы автор прячет в кармане загадку, на которую читатель заведомо не знает точный ответ. В конце концов я пришла к выводу что это была главная иллюзия и только:)
И да, я совершенно точно главный герой Лева в той сцене где дед упрекает его, на мой взгляд, только в том что он вырос сыном своего отцакоторый отрекся от репрессированного отца, чтобы сохранить "место"- автор, вы очень умны, нравственны и озабочены судьбами Родины, но я-мы Лева и живём по обстоятельствам, знаете ли. В герои не рвемся, статей о трех пророках не пишем, чистейшей прелести чистейшими образцами не являемся. Нам бы сюжеты попроще - о буднях "научной молодежи", трех женщинах главного героя, дяде Диккенсе
вот уж кто, кажется, герой моего романа - со всей искореженной судьбой и довольно отталкивающими привычками, но очень четким представлением о подходящей ему жизни и обстановке оной. А всяческие игры разума и три альтернативные концовки выглядят немного избыточно, честно говоря. Зато вот прочла - теперь хвастаться могу, умная и с хорошим литературным вкусом!
В общем воспарить на высоты этого образца "петербургского текста" мне не удалось.
59598
Цитаты
Аноним22 июня 2009 г....как же люди все-таки навсегда привержены к тому времени, когда их любили, а главное, когда они любили!
172,1K
Аноним16 августа 2015 г.Читать далееНереальность — условие жизни. Все сдвинуто и существует рядом, по иному поводу, чем названо. На уровне реальности жив только Бог. Он и есть реальность. Все остальное делится, множится, сокращается, кратное — аннигилируется. Существование на честности подлинных причин непосильно теперь человеку. Оно отменяет его жизнь, поскольку жизнь его существует лишь по заблуждению.
Уровень судит об уровне. Люди рядят о Боге, пушкиноведы о Пушкине. Популярные неспециалисты ни в чем — понимают жизнь… Какая каша!
142,1K- Аноним12 августа 2015 г.Читать далее
Если в четко-разграниченном классовом обществе герой обязательно нес в себе формирующие классовые черты (родовое начало характера) и они в сочетании с чертами личными и современными производили литературный тип, который, возможно, и действительно необходимо было подсматривать, собирать по черточкам и обобщать, то, в наше время, герой почти лишен этой родовой основы или она мелькает в нем некими реликтовыми, неузнаваемыми и непонятными ему самому раздражителями, — а само время столь решительно и бурно проехалось по каждому отдельно взятому из общей, почти бесклассовой массы человеку, что каждый человек, с мало-мальски намеченными природой чертами личности, стал тип, в котором, по принятому выражению, как в капле воды, отразился весь мир и, как в капле моря, выразилось все море.
111,5K
Подборки с этой книгой
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
- 39 918 книг
Азбука-классика (pocket-book)
- 2 451 книга
Список книг, который рекомендован к прочтению РАН (с указанием возраста)
- 764 книги
Гениальные книги
- 757 книг
1000 произведений, рекомендованных для комплектования школьной библиотеки
- 998 книг
Другие издания
