Искус

Необходимость совладать со взрослостью, подкравшейся так скоро и кровожадно, пугала

Можно трижды поменять небо над головой, отодвинуть себя от себя, цепляться глазами и заучивать диковинные названия улиц, отелей, городов, имена рек и привратников, надеяться на то, что объём памяти достигнет предела и начнётся самоочищение (как в море, которое очищает себя само) – всё впустую. Самоочищение избирательно и прихотливо. Не по мне. Не ко мне.

Вообще люди врут. Всегда. Всем. Никаких исключений.

Красота всего лишь помогает взять крепость на день раньше. Удержать её – нет.

– Мы тоже медленно умираем, если подумать. Это всё, что мы делаем с момента рождения. Медленно, необдуманно умираем.

Болезненность разочарования обусловлена, как водится, величиной эго и неукротимым самомнением, пора уже завязывать с этим.

Человеческая память по сути – страшный чулан или погреб. Ты убираешь туда сломанное и ненужное, истрепавшееся и исчерпавшее себя, все досадные неудачи, провалившиеся опыты, незадавшиеся попытки.

Люди одиноки, потому что каждый идёт в свою мнимо верную сторону. Свобода кажется Паскаль бременем, даваемым в наказание, а Певице – целью и возможностью дышать полной грудью.
Люди безбожно одиноки, потому что они годами выбирают, каким богам молиться.
Люди безбожны, ибо они боятся от кого-то зависеть. Люди слабы, и это самое прекрасное, что в них есть.

– Я понимаю. Жизнь состоит из дней, наполненных мелкими преодолениями и неудобствами, иногда они кажутся невыносимыми, иногда терпимыми, но это только отношение, а они, по сути, всегда одинаковые.
– И не так. Это магазин: ты берёшь всё, что хочешь, и платишь за это.
– Да, только денег у всех по-разному. И ассортимент отличается.