Девушка из хорошей семьи

Асако хрипло взвыла, точно флейта, чистое пение которой сорвалось фальшивыми нотами.

Когда Ититаро в прекрасном расположении духа со свойственной ему в сердечных делах неделикатностью настойчиво повторял: «Ах, да вы счастливы», Касуми это раздражало. Такое счастье, как его понимал отец, ей никак не подходило.

Касуми все это казалось внезапным отдыхом во время большого циркового турне, где они с мужем – канатоходцы.

Касуми несла свое счастье, как ребенок несет, стараясь не разбить, хрупкий стеклянный аквариум с золотой рыбкой. Сам союз с Саваи виделся ей приключением в бушующем море жизни.

У Саваи было довольное лицо человека, по шею сидящего в теплой ванне.

– У американцев есть замечательная привычка: в универмаге, в кинотеатре они при выходе непременно оборачиваются и придерживают дверь, чтобы не закрылась перед тем, кто идет сзади. Прямо как в чайной церемонии. Американцы постигли ее суть.

– Ну, если в Токио кто-то так поступит, его примут за швейцара.

Она вдруг почувствовала себя беспомощной, словно их вдвоем несло по морю на терпящем бедствие корабле.

Она совсем не знает мир, а хочет показать, что разбирается во всем. Не может совершить ничего предосудительного, но играет роль циничной женщины. Ей нечего скрывать от родителей, а она притворяется, будто у нее куча секретов. Она не влюблена, а кажется, что с ума сходит от любви, подражает распутным девицам, изо всех сил старается хоть в чем-то выставить себя в невыгодном свете. Прежде она была такой тихой, домашней девочкой, – подумать страшно, что она может вдруг выкинуть.

Сейчас же я полон сил, прямо как в отчетный период в процветающей фирме.

Сейчас, когда ее представления о собственной проницательности рушились, она хотела преклоняться перед более проницательными людьми.