Испанский садовник. Древо Иуды

Он в жизни не был так растроган, как в ту минуту, когда она открывала красный футлярчик. Замерев, она смотрела на кольцо, такое же, как она, простое и красивое.

Он был влюблен и хотел произвести впечатление не столько из чувства собственной важности, сколько из желания доставить Мэри неожиданную радость.

— Надеюсь, мы получим доктора Мори. Такой приятный молодой человек… и охоч до работы, заметьте. Так мне и сказал: «Мне бы только получить это место, а там уж я буду работать как зверь».
Никакой противник не выдержал бы такого виртуозного натиска.

Люди правильно поступают, когда рано остепеняются — есть время привыкнуть друг к другу.

— И вы счастливы? — спросил он.
— Да, — резонно ответила она, как благоразумная женщина, обладающая практичным умом.

Разумеется, он никогда не упускал шанса, и если что-то для него делалось, то платил такой благодарностью и сердечностью, что это не могло не трогать, вызывая у людей доверие и любовь.

При этом его поддерживала только героическая решимость выбиться в люди, достичь высот.

Об этих немаловажных обстоятельствах Мори, из соображений выгоды или характерной привычки драматизировать собственные усилия, иногда забывал. С неизменной скромностью и обаянием, заставлявшими большинство людей с первой минуты знакомства испытывать к нему симпатию, было приятно и часто небесполезно намекнуть на пережитые затруднения, различные уловки и ухищрения, к которым он был вынужден прибегать, на унижения, что пришлось вытерпеть.

То, что Мори поведал пекарю Дугласу о себе, было, в общем-то, правдой, хотя и не всей.

Почему бы после стольких лет напрасного труда и семейных раздоров ему не иметь все, что он хочет?