Софья Петровна

Каждая сказка Чуковского встречалась «вышестоящими»-в штыки и была запрещена. « Как из маминой из спальни»-в пролетарских семьях спален нет; «…нечистым трубочистам/ Стыд и срам»- стыд и срам автору:в Советской стране всякий труд почётен, издевка над трубочистами недопустима; «…жуки рогатые, мужики богатые»- в советских деревнях трудятся колхозники, а богатые мужики-кулаки и подкулачники - уничтожены как класс ; «нынче Муха-Цокотуха именинница»: неправда, нынче в Советской стране трудящиеся празднуют дни рождения, а именины- религиозный предрассудок.

Однажды Бронштейн мельком сказал Чуковскому, что намерен в ближайшие месяцы непременно изучить испанский. «Хочу читать «Дон Кихота» в подлиннике: это моя самая любимая книга». Через три месяца он уже читал свободно и без словаря. «Когда же вы успели?- спросил Чуковский.- Откуда у вас время взялось?»-«А я рассчитал, что недостаточно использую трамвай. От нашего дома до Института пятьдесят минут, да пятьдесят минут обратно…Итак, час сорок. Для изучения языка час сорок в день- вполне довольно».

А Митя, покончив с испанским, принялся за японский.

Праздность, в особенности умственную, он всегда ощущал как великую пошлость.

Обряд, который именуется в быту «идти в гости», попросту не признавал.

У человека, в самом деле работающего, на пустопорожность оставаться времени попросту не может.

«…день для меня светлый, но загрязнённый гостями. Отвратительно. Я ненавижу безделье в столь организованной форме».

В карты играют, чтобы убить время, а времени у человека, поглощённого своим трудом, вообще быть не может. Тут суток мало, это тебе не «фабрика пошляков»(Одесса)-чиновничий тупой круг: отбыл службу, отсидел положенные часы, и времени девать некуда.

Тратить время на карточную игру-дело постыдное.