Под стеклянным колпаком

Если от кого-то ничего не ждёшь, то никогда и не расстраиваешься

Що слабша надія на одужання, то далі тебе ховають від світу.

"Мама сказала, что вылечиться от избыточных мыслей о себе можно, лишь помогая тем, кому хуже, чем тебе..."

И еще во мне жила туманная надежда на то, что, если я посвящу всю свою последнюю ночь в Нью-Йорке одинокой прогулке по улицам, мне, возможно, в конце концов откроются какие-то настоящие тайны города и хотя бы крупицы его подлинного величия.

Миллион лет эволюции, угрюмо произнес Эрик, и кем же мы остаемся? Самыми настоящими животными.

Когда меня спросили о том, кем я хочу быть, я ответила, что не знаю.
— Да бросьте, конечно же, вы это знаете, — сказал фотограф.
— Она, — едко сказала Джей Си, — хочет стать всем на свете сразу.

Я чувствовала себя неподвижной и опустошенной, словно глаз торнадо, который понуро движется вперед посреди окружающего его неистовства стихии.

... если бы у меня было что-нибудь не в порядке с телом, это оказалось бы замечательно, потому что куда лучше иметь телесную болезнь, чем психическую ...

И сейчас, лежа на спине, я представила себе, как Бадди задает мне вопрос:
— А знаешь, Эстер, что такое стихотворение?
— Нет. А что? — отвечаю я.
— Куча дерьма.
И тут, пока он улыбается и пыжится от гордости, я отвечаю:
— А что такое, по-твоему, трупы, которые ты вскрываешь? Кучи дерьма. И люди, которых ты, как тебе кажется, лечишь. Кучи дерьма. Дерьмо как дерьмо. Мне сдается, что хорошо написанное стихотворение живет куда дольше, чем сотня таких людей.