На Западном фронте без перемен. На обратном пути. Время жить и время умирать

– А потом ты несешься куда-нибудь из дома, надираешься и делаешь глупости…

– Смотри, а то так и будет: там пару месяцев обидно, сям обидно, а в итоге ты старик…

Между солдатами и не-солдатами непреодолимая пропасть. И кроме нас самих нам никто не поможет.

…все мы одинаково грязные, одинаково одичавшие, одинаково усталые. Война проехалась по нам паровым катком.

Колонны бредут молча... по дороге, домой, в мирную жизнь. Без особых разговоров… Позади армия мертвых.

До сих пор один год войны накладывался на другой, один год безнадежности цеплялся за другой, и, если подсчитать, вам почти сразу же приходилось изумляться, что это тянется так долго, что это промелькнуло так быстро.

Легко осуждать и быть храбрым, когда у тебя ничего нет, думал он. А когда есть, мир меняется. Все становится и легче, и труднее, а иной раз почти невозможно. Храбрость остаётся, но выглядит по-другому, и зовётся иначе, и, собственно, только тут и начинается.

Человек мужествен, когда может защищаться. Всё прочее - тщеславие. Наша жизнь разумнее нас...

Культ диктатора легко превращался в религию.

Ночью люди такие, какими, собственно, должны быть, а не те, какими стали.