Последний знак

И как бы больно ему ни было, как бы ни было страшно, каким бы слабым он ни чувствовал себя в этом необъятном горе, он будет с благодарностью принимать их помощь. Одному ему не выкарабкаться из этого. Еще никто не выкарабкивался в одиночку из состояния невосполнимой утраты. Оно, словно болото, тянет тебя вниз, и чем активнее ты сопротивляешься, тем быстрее идешь на дно

Чувство власти пьянило его, оно служило лекарством от повседневности, и этим чувством он был обязан Энтони Гарднеру. Эндрю боготворил его не только за талант и харизму, но и за жизнь, которую автор подарил ему. Шин сделал бы что угодно, если бы Гарднер попросил бы его. Он чувствовал себя в неоплатном долгу перед кумиром.

Особенно страшно ему было в моменты, когда вибрировал мобильник. Каждый раз, доставая телефон из кармана, Тайлер медлил секунду, боясь того, что мог увидеть в очередном сообщении.
В такие моменты ему хотелось, чтобы телефон просто исчез, чтобы интернет перестал работать, чтобы закрылись все почтовые отделения, лишь бы он никогда не услышал то, чего боялся больше всего на свете.

Он считал, что судьба и так ему задолжала, лишив его детства, поэтому не утруждал себя действиями - ждал, пока счастье обрушится на него с небес так же, как когда-то обрушилось несчастье

В тот день пропасть между отцом и сыном разрослась так, что на строительство мостов могли бы уйти годы

Она могла позволить себе все, что можно купить. Единственное, что она себе позволить не могла, так это любящего мужчину

Шуршание пожухлой листвы и тяжелое дыхание разрезали тишину ночного парка. Ни крика птиц, ни ветра. Погода выдалась удачной. Дождь или ветер могли бы заставить убийцу спешить, а спешить он не собирался. Вовсе не потому, что он наслаждался моментом, а потому, что не хотел оставить следов.
В любом деле спешка - старшая сестра ошибки. Вполне возможно, одну из них он совершал прямо сейчас....

«Он помнил, как летать, у него все еще были крылья, но поднять его в небо они больше не могли.»

знание того, что он в любое время может прикоснуться к чужой истории, делало его менее одиноким.

Теперь он напишет мою историю. Поэтому я и пришел сюда сам: если бы вы его арестовали, то он не закончил бы новую книгу.