Le huitieme sortilege

— О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?
— Да, — горько отозвался волшебник. — Мы.

Турист не только смотрел на мир сквозь розовые очки - он воспринимал его розовым мозгом и слышал розовыми ушами.

Сундук снова ничего не ответил, но на этот раз громче.

Никто не сходит с ума быстрее, чем абсолютно нормальный человек.

Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное — отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой.

- Что будем делать? – осведомился Двацветок.

• Паниковать? – с надеждой предложил Ринсвинд. Он всегда утверждал, что паника – лучшее средство выживания.

- Он што, чокнутый?

• Вроде как. Но у этого чокнутого денег куры не клюют.
• А-а, тогда он не может быть чокнутым. Я повидал мир. Ешли у человека

Дальше случилось вот что. Ничего.

Фундаментально важной для существования туриста обыкновенного является твердая как кремень вера, что в действительности с ним не может случиться ничего плохого, поскольку он тут ни при чем.

Наступило долгое молчание. За которым последовало молчание покороче. И наконец старый шаман осторожно поинтересовался:

• Ты случайно не видел, как двое человек только что пронеслись сквозь хижину, сидя вверх ногами на помеле, вопя и крича друг на друга?

• Разумеется, нет, - ответил он. Старик облегченно вздохнул.
• Слава богам, - сказал он. - Я тоже.