Взгляни на арлекинов!

- А что такое по-вашему «гений»?

- Ну, способность видеть вещи, которых не видят другие. Или, вернее, невидимые связи вещей.

- В таком случае, я говорю о состоянии жалком, болезненном, ничего общего с гениальностью не имеющем. Давайте начнем с живого примера, взятого в доподлинной обстановке. Пожалуйста, закройте ненадолго глаза. Теперь представьте аллейку, ведущую к вашей вилле от почтовой конторы. Видите, платаны сходятся в перспективе, а между двух последних - калитка вашего сада?

- Нет, - сказала Ирис, - последний справа заменен фонарным столбом, - его не так-то легко разглядеть с деревенской площади, но это фонарь, обросший плющом.

- Ну пусть, не важно. Главное, вообразите, что мы глядим из деревни, отсюда , в сторону садовой калитки - туда . В этой задаче нужна особая осторожность в отношении наших «там» и «тут». Покамест «там» - это прямоугольник солнечной зелени за полуотворенной калиткой. Теперь начинаем перемещаться по аллейке. Справа на втором стволе мы замечаем остатки какого-то местного объявления…

- Это Ивор его налепил. В нем объявлялось, что обстоятельства изменились, и подопечным тети Бетти следует прекратить их еженедельные визиты.

- Великолепно. Продолжаем двигаться к садовой калитке. Между платанами по обе стороны видны кусочки пейзажа. Справа от вас, - пожалуйста, закройте глаза, чтобы видеть получше, - справа от вас виноградник, слева церковь и кладбище, вы различаете его длинную, низкую, очень низкую стену…

- У меня мурашки от вашего тона. И еще я хочу что-то добавить. Мы с Ивором нашли в ожине старое покосившееся надгробье с надписью «Dors, Médor!» [28] и с единственной датой - смерти - 1889-й; скорее всего, могила приблудной собаки. Это перед самым последним деревом слева.

- Итак, мы добрались до калитки. Мы уж было вошли, но тут вы внезапно остановились: вы забыли купить красивые новые марки для своего альбома. И мы решаем вернуться на почту.

- Можно я открою глаза? А то я боюсь заснуть.

- Напротив: самое время закрыть их покрепче и сосредоточиться. Мне нужно, чтобы вы вообразили, как вы разворачиваетесь, и «правое» сразу становится «левым», и вы вмиг ощущаете «тут» как «там», и фонарь уже слева от вас, а мертвый Медор - справа, и платаны сходятся к почтовой конторе. Можете это сделать?

- Сделано, - сказала Ирис. - Поворот кругом выполнила. Теперь я стою лицом к солнечной дырке с розовым домиком в ней и с кусочком синего неба. Что, можно шагать обратно?

- Вам-то можно, да мне нельзя! В этом вся суть нашего опыта. В действительной, телесной жизни я поворачиваюсь так же просто и быстро, как всякий другой. Но мысленно, с закрытыми глазами и неподвижным телом, я не способен перейти от одного направления к другому. Какой-то шарнир в мозгу, какая-то поворотная клетка не срабатывает. Я, разумеется, мог бы сжулить, отложив мысленный снимок одной перспективы и спокойно выбрав противоположный вид для прогулки назад, в исходную точку. Но если я не жульничаю, некая пакостная помеха, которая свела бы меня с ума, примись я упорствовать, не дает мне вообразить разворот, преобразующий одно направление в другое, прямо противоположное. Я раздавлен, я взваливаю на спину целый мир, пытаясь зримо представить себе, как я разворачиваюсь, и заставить себя увидеть «правым» то, что вижу «левым», и наоборот.