Таинственное пламя царицы Лоаны

— Вывод простой, хотя его еще не выводили. Вывод, что господь зол. На чем основывают священники утверждение, будто бог добр? На том, что он нас создал. Но именно это — зло. У бога зло — не болезнь. Он сам есть зло. Может, бог и не был таким с самого начала… миллиарды лет назад. Он мог превратиться в зло со временем, как дети иногда дуреют в летний зной от скуки, не знают, чем им себя занять, и к вечеру начинают обрывать крылышки мухам. А исходя из предположения, что господь зол, проблема зла становится решаемой.
— Все злы? И Иисус?
— Нет-нет! Иисус единственное доказательство, что мы, род людской, умеем бывать и добрыми. Скажу уж откровенно, я не уверен, что Иисус был сыном бога. Как у такого зловредного родителя вышел настолько путевый сын, я объяснить не могу. К тому же я не убежден, что Иисус существовал. Возможно, мы его выдумали сами. Но именно это и чудо. Как нам пришла в голову такая отличная идея. Может, существовал? Был самым лучшим из нас, людей? Из великодушия всем внушал, будто он божий сын, чтобы уверить, что господь добр? Но посмотри, в Евангелии сказано, что и Христос в конце концов убедился, как зол господь. Он так боялся, он из Гефсиманского сада его просил: пронеси мимо меня эту чашу! Фигушки, господь ему — ноль внимания. Когда его распинали, Иисус кричал: Отец, почему ты меня оставил? А тот отвернулся в другую сторону. Но Иисус показал, что может сделать человек, чтобы исправить Господню злобу.
Если бог зол, попробуем быть добрыми хотя бы мы, прощать друг друга, не сотворять зла, заботиться о больных и не мстить за обиды. Поможем друг другу, учитывая, что бог нам не помогает. Это ведь грандиозная идея? Насчет Иисуса? Правда же? До чего, поди, обозлился бог. Это его главный враг был — Иисус. Куда там дьяволу. Иисус главный друг таких бедолаг, как мы.

Это была антология религиозной литературы, содержавшая страстные призывы к непорочности с рекомендациями воздерживаться от зазорных зрелищ, соблазнительных знакомств и беспокойных чтений. Из десяти заповедей особо муссировалась шестая — «не прелюбы сотвори» — и достаточно прозрачно намекалось на разнообразные греховодные касания собственного тела, которые всегда неуместны, до такой степени, что с вечера предлагалось укладываться в кровати навзничь, руки скрещивать на груди и тем самым избегать надавливания лоном на перину. Гораздо реже звучали наставления о том, что связь с противоположным полом возбранна, как если бы и сама вероятность такой связи была почти непредставима из-за жестких общественных ограничений. Врагом же номер один, хотя не названным, но постоянно описываемым (осмотрительно-иносказательно), оказывалась мастурбация. В одной брошюре было написано, что среди всех животных на свете мастурбируют только рыбы. Это о внешнем осеменении! Известно, что некоторые виды рыб сбрасывают сперматозоиды и икру в воду, вслед за этим сама вода заботится о донесении семени в яйца. Ну все-таки, бедные животные, как же их можно порицать за соитие в утлые сосуды? Об обезьянах, неисправимых онанистах, в этих брошюрах — молчок. А также ни слова о гомосексуализме, как будто ласкать самого себя — грех, а ласкать, предположим, семинариста — пожалуйста.
Other pamphlets, too, contained ardent exhortations to purity, invitations to abstain from wicked spectacles, dubious company, and dangerous readings. It seemed that of all the commandments the sixth was the most important, not committing impure acts, and many of the teachings were rather transparently directed against the illicit touching of one’s own body, to the point of advising young readers to lay themselves down at night in a supine fashion, their hands crossed over their chests, so that their bellies would not press into the mattress. Warnings against contact with the opposite sex were rare, as if the likelihood of that were remote, impeded by strict social conventions. The prime enemy, though the word was generally avoided in favor of cautious circumlocutions, was masturbation. One little handbook explained that the only animals that masturbate are fish: it must have been alluding to external insemination; many fishes spill their spermatozoa and their eggs into the water, which then takes care of the fertilization-meaning that those poor creatures were not sinning by spilling their seed in improper vessels. Nothing about apes, for whom onanism is a calling. And silence regarding homosexuality, as if allowing oneself to be touched by a seminarian were no sin.

Кроме пса, три кота. Два шелудивых и злобных, третий похожий на ангорца, черный, густошерстый, мягкий на ощупь. Этот умел просить еду довольно изящно, трогая лапкой меня за брюки и привлекательно помуркивая. Мне симпатичны все животные, теоретически (я ведь вхожу в общество против вивисекции?), но инстинктивной приязнью управлять никто из нас не властен. Я возлюбил третьего кота и дал ему самые лучшие кусочки. Я спросил у Амалии, как зовут какого кота, и получил ответ, что котов не зовут никак, потому что коты — не христиане, не то что собаки. Я спросил, можно ли звать черного кота Мату, она ответила, что можно, если меня не устраивает нормальное «кис-кис», но у Амалии был такой вид, что ясно читалось: у всех этих городских, даже у синьорино Ямбо, в голове тараканы.