Ваша оценка

3,7

(131)

Воспоминания Элизабет Франкенштейн

Теодор Рошак — автор знаменитого конспирологического триллера «Киномания». Все знают историю о докторе Франкенштейне и его чудовище; за минувшие почти два столетия она успела обрасти бесчисленными новыми смыслами и толкованиями, продолжениями и экранизациями. Но Элизабет Франкенштейн получает слово впервые. История ее полна мистических ритуалов и сексуальных экспериментов, в ней сплелись древняя магия и нарождающаяся наука нового времени, и рассказана она голосом сильной женщины, столкнувшейся...

Жанры

Книга из цикла

Франкенштейн. Свободные продолжения

Мозг Эйнштейна

Йозеф Несвадба

4,3

(2)

Ночь в тоскливом октябре

Роджер Желязны

4,1

(7,3K)

Франкенштейн: блудный сын

Дин Кунц

3,9

(72)

Франкенштейн: Город Ночи

Эд Горман

3,6

(39)

Франкенштейн: Мертвый и живой

Дин Кунц

3,8

(31)

Франкенштейн. Потерянные души

Дин Кунц

3,8

(28)

Журнал Виктора Франкенштейна

Питер Акройд

3,9

(194)

Гордость и Прометей

Джон Кэссел

3,3

(2)

Наконец-то, правдивая история Франкенштейна

Гарри Гаррисон

3,6

(27)

Воспоминания Элизабет Франкенштейн

Теодор Рошак

3,7

(131)

Рейтинг LiveLib

3,7

131 оценка

5
32%
4
34%
3
19%
2
11%
1
5%

Ваша оценка

Прочитали 139Хотят прочитать 587

Рецензии

Аноним7 июня 2014 г.
Чем больше сиквелов и приквелов мне попадается, тем сильнее я убеждаюсь, что «вариации на тему…» редко бывают столь же интересными и успешными, сколько сами «темы». А если ещё и темы достаточно почтенные - вроде романа М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», - разочарование от чтения почти предначертано судьбой, и тому, кто относится к чтению серьёзно, редко удаётся его избежать.
Но, поддавшись филологически-кинематографической магии «Киномании» и взявшись за «Воспоминания…», я встала не просто на те же грабли, а сразу на целую кучу грабель, на которые давно зареклась наступать: во-первых, сразу читать следующий роман автора, если первый понравился; во-вторых, читать квазипродолжения чего бы то ни было; в-третьих, читать литературные гибриды на франкенштейновскую и/или алхимическую тему; в-четвёртых, продолжать чтение, увидев банальную завязку, и дочитывать до конца, даже заранее предчувствуя неудачно слепленный конец; в-пятых, читать зазывные анонсы на обложках и слушать чужие восторженные отзывы.
Разумеется, когда было нарушено столько самозапретов, «грабельный эффект» оказался просто сокрушительным! Уже после первой сотни прочитанных страниц я чувствовала только недоуменную скуку и тоскливо-безответное внутреннее вопрошание. Я никак не могла понять внутренний посыл этой книги - зачем было вообще это писать? Я пыталась найти минимальную смысловую опору, заставившую автора трудиться, чтобы создать на чужой базе такой эксцентричный, но в то же время до оскомины банальный текст – что в нём автор счёл настолько важным, ради чего это стоило бы читать другим людям? Я с трудом выстраивала мотивированные связи между физическими экспериментами с электричеством, алхимией, архаическими сексуальными ритуалами, отшельничеством, Вольтером, Месмером... и их авторский синтез мне казался абсолютно искусственным, как попытки получения золота из свинца или поиск философского камня в желудках жаб. И даже тот факт, что литературные фантазии чередовались с интеллектуальными комментариями автора, будто бы заимствованными из первоисточников и призванными придать сюжету видимость исторического исследования, не сделал книгу интереснее. Более того, сама попытка свести разные фрагменты повествования в нечто цельное производила на меня впечатление некоего насилия над первоисточниками, как если бы автор в лучших мичуринских традициях прививал осину к апельсину.
Собственно, ничего более сущностного, кроме небрежно сложенной мозаики авторского любопытства к алхимии, сексу, мистике, метафизике и женщинам, в этой книге я не обнаружила. Зато, похоже, автор получил немалое (читай – почти нарциссическое) удовольствие от самого процесса объективации собственных фантазий и демонстрации их другим. Но, видимо, ни словесная возгонка, ни аллюзивная гальванизация, ни тайные алхимические мантры всё же не привели его к желанному результату – на мой взгляд, литературное волшебство в этом писательском тигле не состоялось! Но, как на каждого человека найдётся свой любитель, так и на каждую книгу найдётся свой читатель. «Воспоминания…» в этом смысле не лучше и не хуже других подобных opus’ов, если только не думать о них как о «великом делании».

Читать далее
39
1,3K
Аноним18 ноября 2010 г.
К середине книги я почти убедилась в том, что зря потратила деньги, купив этот кирпич. Потому что я не видела здесь не то что Франкенштейна, я даже Элизабет перестала замечать за излишне подробными описаниями тайных эротических обрядов, которые, поначалу довольно волнующие, стали встречаться в таком изобилии, что вызывали некоторое недоумение - а больше поговорить не о чем?
Но ситуация в корне изменилась с того самого момента, когда упорядоченный мир Элизабет рухнул, когда героиня очутилась на обломках своей прежней жизни. Читатели порицают Виктора Франкенштейна за гордыню и за брошенный вызов Богу, я же порицаю его теперь за боязнь ответственности. Как он испугался ответственности перед якобы любимой им женщиной, так затем он испугался ее перед лицом своего несчастного создания. Книга на самом деле не о женщине - а о Викторе, душа которого, изображенная через видение Элизабет, предстает не душой великого творца, а слабого и эгоистичного мальчишки, заигравшегося в науку.
Читать далее
25
895
Аноним21 декабря 2009 г.
При прочих равных, Рошака - очередного смешивающего всё и вся постмодерниста от пера - отличает восхитительная прозорливость и непомерный знаний багаж. Все сравнения с писателем Эко не так уж безосновательны, хотя, как документалисту и культурологу, художественные изыски ему удаются, к сожалению, не всегда. Не сглаживает их даже прекрасный, образцовый перевод В. Минушина.
Переписать классику на современный лад - давно уже не в новинку. Да и написать новое, взяв классику за основу - в общем, тоже. Как не многие, Рошак до умиления трепетен и осторожен по отношению к первоисточнику. Не противореча в главном, он вытягивает из всем известного сюжета такие недомолвки и скрытые его детали, с которыми при таком бережном обращении он волен делать всё, что угодно. Сначала - как одержимый исследователь зачердачья, осветивший фонариком давно оставленные и позабытые в затхлых внутренностях сундуков и гардеробов вековые сокровища, а уж затем - как безумный художник с ведром акриловой краски и аршинной кистью - он раскрашивает пресный и строгий викторианский мир Шелли, придавая тому неведомую доселе глубину. Да, там всё, как заявлено на обложке - и тантрический секс, и алхимическое делание, и от довольства покусывающий ус Фрейд в кустах, и дядька Исаак, с запретным плодом наготове. А ещё - и этого стоило ожидать от большого знатока кино Рошака, да и самой истории доктора Франкенштейна, перенесённой на экраны во множестве - там много такого, от чего в радости почёсываются руки у тех, кто с очевидностью узнаёт все элементы, из которых автор собрал свою прихотливую конструкцию. Главные из них - алхимия, кино и ~~научный коммунизм~~ стихийный, традиционалистский феминизм. Гомункулы в колбах, тварерождающее электричество, культ матери-природы, животный секс, небесная женитьба, всевышний андрогин, швы по коже и перекошенная улыбка Карлоффа где-то за текстом. Кажется, для такой радости узнавания только и стоит читать всё это.
Правда, у Рошака есть ещё кое-что ценное для двухвековой истории современного Прометея. А именно - новая трактовка причин и предпосылок безумного деяния доктора, ради неё и присовокуплены все эти разнородные элементы (и часто не к месту - так же, как части тела чудовища). Обычно историю Шелли принято трактовать как притчу о возомнившем себя творцом человеке, дерзновенно посягнувшего на монополию Бога, как метафору о заблудившемся в своём тщеславии и святотатстве homo scientia. Рошак же неожиданно поворачивает всё сверх наголову, добираясь до более глубоких вещей, и притча превращается в очень печальный и актуальный рассказ о мужчине, что в вечной попытке оправдать перед женщиной свою природу одноклеточного, жалкого создания, творит нелепое подобие всего того, что ему, не-женщине, недоступно - рождение человека, понимание законов мира и единая с ним да в нём жизнь. В конце обязательно получится уродливый монстр, атомная бомба и вторая мировая война. Таков - скрытый, впрочем - пафос Рошака, и с ним таким трудно не согласиться.
Остаётся надеяться, что все не-феминисты когда-нибудь вымрут от собственных кошмарных деяний, и будет всем дивный, добрый, новый мир.
Ура, в принципе.
Читать далее
21
808

Все рецензии

Цитаты

Аноним13 февраля 2011 г.
"Он подарил мне звезды, единственное, что осталось у меня, когда он забрал все остальное"
16
603
Аноним13 декабря 2010 г.
"Кто не может уважать, как равную, женщину, с которой делит жизнь, тот вряд ли вправе говорить от лица всех людей, ибо не принимает в расчет половину человечества"
15
485
Аноним2 декабря 2023 г.
"Мы начнем, - объявляет Трёльч, - с того, что удалим ненужное". И с этими словами, ни минуты не колеблясь, перерезает горло и, отделив голову от туловища, поднимает её над столом. "В случае с женским полом не имеет значения, есть голова или её нет Все равно мы ничего в ней не найдем".
2
45