Незримая жизнь Адди Ларю

Только фейри заманивают в западню едой и питьем. Я не из их породы.

Ты не представляешь, какая сила скрывается в имени, пока его не теряешь.

— Я же скажу вот что: дьявол – просто новое название одной очень древней концепции. Что же до Бога… если все, что нужно, – лишь склонность к драматизму и золотая отделка…
– Но в том и разница между нами, Аделин, – шепчет Люк, дотрагиваясь до ее подбородка. – Я всегда отзовусь.

Лучшие дни – те, которые мы не планируем.

Я все, что у тебя есть. Все, что у тебя когда-либо будет. Единственный, кто тебя помнит.

— Любовь алчна. Любовь эгоистична.

— Ты говоришь о страсти.

— А они так отличаются? Я видел, что люди делают с любимыми вещами.

Время сурово ко всем, но еще суровее – к людям искусства. Зрение слабеет, голоса увядают, талант чахнет. Потому что счастье скоротечно, история долговечна, и под конец все хотят, чтобы их помнили.

Самое плохое в еде то, что она рано или поздно заканчивается.

У каждого есть свои поверженные враги, свои боевые шрамы.

При плохом освещении влечение легко принять за узнавание.