Солдатами не рождаются

В армии, как в человеке, главное жила есть; пока не лопнула - стоит как живой, а лопнула - всё!

Кого кем призвали, тот тем и служит. Война одна на всех.

Если дерьмо не вылавливать, оно век плавать будет.

Эта наука такая: пока силенок много, выдерживают характер, а когда людей остаётся кот наплакал, а название прежнее - полк, понемногу каждый привыкает: тебя жмут - и ты жмешь и требуешь от людей, когда они уже и так на грани невозможного.

Когда жили вместе, в дивизии, тоже торопились и не всё друг другу договаривали - сил не хватало. И так оно и будет всюду и со всеми, где бы и с кем ни служить, до самого конца войны. Будем и торопиться, и недоговаривать, и жалеть потом, и снова торопиться, и снова недоговаривать...

Начальство, конечно, больше любит тех, кто у него меньше просит. Но это ещё не вся доблесть, чтоб тебя начальство любило.

Ну что ж, все под богом ходим, судьба моя ретивая, но я люблю ей ходить наперерез.

А может, и никакой он не стервец, а просто один из тех сухарей, которым на фронте никто не рад, и даже они сами себе не рады. Делают вроде бы всё, что по закону положено, а почти всякий раз невпопад, без пользы делу. И при всей своей праведности стольким людям нагадят, скольким другой стервец не нагадит. И жизнь свою, бывает, положит там, где положено, а понять и пожалеть их даже после смерти нет сил, потому что при жизни они сами никого не понимали и не жалели.

А солдаты бой знают, и когда в газете сплошь и рядом про кровь скороговоркой, про потери скороговоркой, сам подвиг цены лишается, ему верить перестают. Те, кто порох нюхал, конечно.

Дело шло успешно. Когда идёт туго, доносить никто не торопится, а когда намечается успех да вдобавок есть чувство, что взятого не отберут, тут с донесениями не задерживаются. Тут их хоть отбавляй!