
PocketBook
augustin_blade
- 1 169 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Эта небольшая книга пришла ко мне едва ли не случайно — в дружеской переписке под одной из рецензий название этой книги было упомянуто без особого напора, но просто как факт её чтения. Вряд ли стоит говорить о том, что имя Даниила Гранина знакомо большинству наших современников, пусть некоторым хотя бы только на слух. Примерно такое вот, едва ли не шапочное "знакомство" с Граниным было и у меня — когда-то давно прочитана была "Иду на грозу", а больше что-то ничего и не припомню. И потому я немедля "захотел" заполнить пробел в своём читательском "образовании" именно этой книгой. А тут как раз подоспела игра "Открытая книга" с её бонусным великоотечественным туром, и потому когда я увидел запомнившееся название в списках рекомендуемых к прочтению военных книг, то немедля заполнил форму заявки и...
...и попал на Войну. Иначе это состояние погружения и не назовёшь, потому что Гранин с такой обжигающе резкой правдивостью и обнажённостью пишет всё, что он знает о той войне, что читателю не остаётся никакого другого выхода, кроме как вместе с ним и его "лейтенантом Д." тащить эту бесконечную и невыносимую лямку войны — войны окопной, войны не штабной и не геройско-победной, а смрадно воняющей разлагающейся и гниющей человечинкой, спазматически схватывающей пустой желудок муками блокадного голода, горячечно отдающей острым смертным потом страха и боли. Войны, о которой не принято было писать сразу после её окончания, не положено было писать спустя десятилетия и не охотно вспоминаемой и рассказываемой (скорее ЗАМАЛЧИВАЕМОЙ) сейчас.
Даниил Гранин сумел сделать то, что почти со стопроцентной гарантией теперь не делает никто — он рассказал всю неприкрытую правду о той незнаемой нами войне. Незнаемой потому, что раньше никто особо и не рассказывал — боялись преследований и не хотели вспоминать. А то, что немногие оставшиеся ещё в живых участники войны рассказывают сейчас, часто весьма похоже на пересказ давно уже выученного текста о тех или иных военных моментах и ситуациях. И трудно и бессмысленно упрекать их, 85-90-летних в этом, да и попросту бессовестно было бы упрекать. И потому остаётся только читать вот такие книги — "Мой лейтенант" Даниила Гранина, "Прокляты и убиты" Виктора Астафьева, "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова, да ещё рассказы и повести Елены Ржевской и фронтовые очерки и военные дневники Константина Симонова... Чтобы знать... чтобы помнить...

Это было тяжело... книга долго, впрочем, как и любая другая история о Великой Отечественной Войне. В каждой главе происходило столько событий, что читать "залпом" не получалось, нужно было делать перерыв, чтобы осмыслить и понять... Наверное, ещё тяжелее становилось от того, что события, описание а этой книги происходили на самом деле с реальным человеком, с автором.
Я читала много рецензий на книгу, прежде чем взяться за неё, и видела негативные отзывы вроде: слишком мрачно, полная антисоветчина, пошлое описание, негативное высказывание о женщинах, с таким описанием командиров не понятно как войну выиграли... и многое другое. Хочется только сказать: вот так и выиграли... и командиры были не все адекватные, и солдаты не все верные патриоты, и женщины не все приличные, и мрачные беспросветные дни тоже были.
"Мой лейтенант" все-таки немного отличается от обычной художественной литературы своей биаграфичностью. Даниил Гранин описал свой личный опыт войны, высказал свое мнение. Он не выставляет себя героем, признается в ошибках, тщеславии, страхе. Ему хочется верить, да и как тут не верить, когда дедушки и бабушки (или прадедушки и прабабушки) пусть скупо, но все же рассказывали о своей военной и после военной жизни.
Мне понравилось с каким снисходительным тоном автор рассказывает о себе, как о лейтенанте Д., как будто наблюдает за ним со стороны. Он не ищет ему оправданий, принимает эту сторону себя, как данность, но старается не выпускать её в послевоенную жизнь.
С некоторыми высказываниями автора я была согласна, с некоторыми нет, но и одного истинно верного мнения быть не может. У воевавших людей своя правда, они на практике прошли то, что для многих остаётся теорией и параграфом в учебнике истории.
В любом случае, ВОВ это страшная кровопролития страница человеческой жизни. Я не могу представить сколько моральных, духовных и физических сил было у людей, чтобы пережить войну и победить в ней, а потом ещё суметь вернуться к мирной жизни, чтобы суметь побороть свою ненависть.

Эта книга, которой веришь безоговорочно, каждой строчке. Потому что откровенность всегда располагает к себе, и ты жадно впитываешь эти строки откровенности, такие страшные и нужные, и не хочется окончания этих строк, даже если они жуткие. Потому что они родные, свои, эти слова и диалоги, они описывают нас, только в прошлом; я не удивлюсь, если сегодняшние наши мужчины узнают себя в лейтенанте Д. Он один из многих ленинградцев, который напросился в ополчение. Этот парень не знал, что ему придется пережить. Война - значит, надо идти в ополчение, несмотря на недавний брак. Не слышно в его размышлениях высокопарной любви к родине, которую надо защищать. Просто все идут на войну. Вот и всё. Обычный паренёк, не сказать даже, что "идейно-правильный", но он сделал свой выбор.
Уже после первых страниц я подумала, что хорошо, что повествование ведётся от первого имени - значит, этот лейтенант останется жив.
После очередного боя Д. казалось, что война происходит не ним, а воюет какой-то лейтенант Д. Он же отступает, выбирается из окружения, кормит вшей, сам питается мёрзлой картошкой. Этот двойник живёт долго, всю книгу. Он же сражается за Ленинград.
Говорить о войне всегда трудно, о героизме ещё труднее. Тем более, когда чувствуешь благодарность за за эти нечеловеческие жертвы ради нас. И ещё чувствуешь священную обязанность знакомиться с войной и хранить память о ней. Потому что мы - именно те, за кого воевали такие лейтенанты.
А лейтенант Д. откровенно говорит о своей трусости. Да, это страшно, когда кажется, что с самолёта пытаются попасть только в тебя. Очень страшно терять своих друзей. Они ведь тоже молодые. Но ещё страшнее, когда генералы в штабе не считаются с жизнью солдата. В первую очередь считают, сколько подбито танков, артиллерии. Сколько погибло солдат, могут и не спросить. Это только в фильмах все генералы такие заботливые и так переживают за людей. На самом деле было иначе. На самом деле было страшно. Первое убийство фрицев лейтенант Д. помнит всю жизнь. Иногда оно снится, это первое убийство. Потом, когда проходит это ощущение первого убийства, дальнейшая метаморфоза в психике тоже страшна. По ту сторону уже не люди и не враги даже - там мишени, и только. Мишени, в которые нужно попасть.
Вся книга страшна этими метаморфозами. Война и послевоенная жизнь в Ленинграде - это два разных страха. Какой из них больше - неизвестно. Особенно, когда жена лейтенанта Д., Римма, решила выйти из партии. Или когда пропадали люди уже в мирное время безо всяких обвинений и были стёрты из жизни, даже не становились врагами народа.
А может, всё это перевешивает знание одной даты - 17 сентября 1941 года? Эта дата могла стать роковой в нашей истории. Я не буду говорить, что тогда произошло во избежание спойлера.
Книга страшная. Правильно заметил автор, глядя на сегодняшние окопы, обшитые полностью деревом, созданные как декорации к военным фильмам: "Нам бы такие окопы!" Вот именно поэтому надо читать такие книги. Современные военные фильмы, может, и хороши и патриотичны по-своему. Но в этой книге больше правды. Она небольшая по объёму - всего 200-300 страниц. Но она автобиографична. Сложно представить, сколько пота, крови, страха, потерь приходится на каждую страницу. Обязательно прочтите эту книгу и скажите "Спасибо!" автору за Победу!

...сколько война продлится? Долго, считал он, столько земель надо вернуть. Наотдовали-то быстро.
На этой войне любовь не срабатывает, не под силу.
Наше преимущество - справедливость, мы защищаем свою землю, и эта справедливость всегда будет преимуществом.
Скорость жизни возросла как никогда.
В той военной жизни смерть, хочешь не хочешь, была необходимой принадлежностью войны. Не было возможности оплакивать каждую потерю, ежедневно кто-то отправлялся в вечность. Порой целые подразделения следовали туда.
Этот Иголкин до войны преподавал в школе французский и щеголял французскими пардонами.
***
Пулеметные очереди одна за другой вычеркивали из жизни остатки полка.

Жизнь постигается, когда она проходит, оглянешься назад и понимаешь, что там было, а так живешь, не глядя вперед, откуда она приходит. У каждого время отсчитывается по собственным часам. У одного они спешат, у другого отстают, какое правильное – неизвестно, не с чем сверить, хотя циферблат общий.










Другие издания


