Щелкунчик и мышиный король

Как-то так получилось, что всю мою жизнь история о "Щелкунчике" обходила меня стороной. Я не смотрела фильмы, мультфильмы, спектакли, и что там еще по нему есть, не читала первоисточник и вообще смутно представляла о чем эта книга. В этом году на "Щелкунчика" какой-то особенный ажиотаж, но я на него тоже не реагировала, пока не увидела это произведение в подборке рождественских книг на сайте Лабиринта. Я очень удивилась, у меня и мыслей не было, что это рождественская сказка, но после этого решила её заказать, до этого, правда, прочитав её в электронке.
К сожалению, не могу сказать, что эта история меня заинтересовала и как-то зацепила, нет, я осталась к ней довольно равнодушна. Слишком странная она для меня, да и читалась как-то сложно, все эти бои с мышиным королём, и то, чем закончилась история.. Вроде хэппи энд, но тоже какой-то своеобразный. Не удалось мне до конца понять и прочувствовать эту историю, хотя у неё множество поклонников. Но то, что прочитала, не жалею, все-таки классика детской литературы, познакомиться в любом случае нужно было. Издание очень красивое, так же рада, что оно у меня есть, останется будущим детям, может им когда-нибудь понравится больше))

Эта сказка странная и прелестная, изысканная в своей гротескности, изящная своей необыденностью.

Казалось бы, здесь собраны, пусть некоторые и в слегка перевёрнутом виде, различные сказочные штампы: это и заколдованный юноша, и принцесса, для которой ведут поиски некоего необычного средства, и чистый, наивный герой, которому уготована роль помощника, спасителя - в данном случае, это маленькая девочка, но как это всё обыграно.

В детстве это была одна из моих любимых сказок. Не Красные Шапочки, не Спящие красавицы с Золушками и Белоснежками. Мне нравятся сказки, где девочки спасают мальчиков. Я уже говорила об этом, да?

Перечитывая детские сказки во взрослом возрасте, мне интересно посмотреть на них с той точки зрения, а что могло в них нравиться когда-то тогда, давно. Здесь мне очень понравилось трепетное отношение девочки к Щелкунчику, она так о нём заботилась, так холила его и лелеяла, так переживала за него. То, как дети относятся к игрушкам, во многом иллюстрирует их будущую способность так же относиться и к людям. Поэтому, я считаю такой момент очень важным. Но то же можно сказать и о взрослых: на самом деле, те эмоции, которые люди испытывают по отношению к героям, читая книги и смотря фильмы, так же показывают во многом их характер и отношение к людям настоящим. Ведь мозг не делает разницы между объективной и субъективной реальностью, видя картинку на экране или рисуя её у себя в голове.

Говоря об экранизациях, мне больше всегда нравилась канадская версия, так как советская меня слегка пугала. Но это дело вкуса, конечно.

Только под конец истории было уж слишком приторно, слишком много сладостей и розового цвета. Я люблю что поготишнее - поэтому до 5 немножко не дотянула )

Ещё раз перечитала рождественскую сказку Гофмана - и опять ощутила её волшебство: настроение предновогоднее. Гениальный автор сумел написать так, что я,  взрослый читатель, умом понимая нереальность истории, с полным доверием погружаюсь в текст и получаю удовольствие.

Наверное, секрет в доброте и увлекательности, в  неожиданных, уже подзабытых мной поворотах. В сказке, вырастающей из сказки, и в  стирании граней между выдумкой и реальностью. В отсутствии сюсюканья при всей причудливости и безудержности авторской фантазии. В обращении напрямую к читателю и разговоре на равных о важных вещах.

В погоне за Новогодним настроением я послушала эту сказочную историю. Ни одна экранизация не создала для меня такую необычайную волшебную атмосферу, ни одна экранизация не вернула меня в детство. Этот аудиоспектакль с участием Валентина Гафта поднял во мне так много положительных эмоций. Я хочу чтобы мои дети послушали этот спектакль и также как и я поверили в сказку.
Хочу отдать должное чтецам, в первую очередь Валентину Гафту и Тимофею Пискунову. Их голоса сделали для меня эту историю незабываемой.

Это прекрасная сказка для новогоднего настроения, ведь в праздники так хочется верить в чудо, и после этой истории чувствуешь, что и в нашей жизни может произойти некое волшебство. Настоятельно прошу послушайте, вы ни грамма не пожалеете, всего один час подарит вам невероятные эмоции.

Первой книгой Нового 2021 года, для меня стала «Щелкунчик»
Подумала, что история Гофмана идеально подойдёт для создания предновогоднего/предрождественского настроения️
И не ошиблась.
Щелкунчика читала под Рождественской елкой книга чудесная...волшебная...таинственная.....захватывающая...., очень праздничная..и торжественная...
Чудо начинается со сказки...
Итак, Христиан Элиас Дроссельмейер - старший советник суда, крёстный Фрица и Мари, игрушечных дел мастер, часовщик, сказочник и просто волшебник... Рождественский сочельник, дети в предвкушении подарков, а самые интересные, конечно, сделает своими руками мастер на все руки Дроссельмейер.
История всем знакомая. Но я не подозревала, что автор не только придумал сложную многоступенчатую структуру для своей сказки, но рассказал её таким лёгким языком, пересыпал шутками и остротами, что понимаешь - эту сказку надо читать!
Она напоминала мне матрёшку: сказку, внутри которой сказка, скрывающая ещё одну сказку (о крепком орешке), а потом ещё одну о сладкой конфетно-пряничной стране с дивным городом Конфетенбургом...
Все сказочные истории переплетались, сливались и соединялись в один главный рассказ - о доброте, преданности, любви.
Лишь настоящая любовь может творить чудеса

Когда еще руки дойдут до «Серапионовых братьев», а перечитать культовую сказку – всегда с удовольствием. В переводе И. Татарниковой блистательное ехидство Эрнста Теодора Амадея Гофмана каждый раз открывает потайные донья искусной литературной шкатулки. Например, только сейчас стало очевидным, что рассказчик упоминает кота Мурра. И таким образом увязывает произведения в одну авторскую вселенную еще до того, как это стало мейнстримом.

Но самое любимое в сказке – это средневековые грубости, которые Гофман изящно протаскивает в гостиную добропорядочного чиновника. Здесь полно забавных ритуалов, а Кукольное царство –и вовсе жесткая пародия на рококо, которому сегодня наследует гламур. Детская наивность и готический страх, деконструкция и морализаторский пафос – атомная смесь, в которой каждый читатель может запрыгнуть на свой уровень восприятия.

«Сказка о твердом орехе» - шедевр в шедевре. Помимо того, что Гофман искусно сплетает вымысел и действительность, едко и коварно запутывая читателя в рассказываемых историях и их проекциях на реальность, это неподражаемый образец сказочной деконструкции. Мощный сарказм черпает вдохновение в бесстыдном средневековье, когда королева сама рубит колбасы, а король впадает в ипохондрию, почувствовав недостаток сала. Королевское самодурство – частый прием в народном сказительстве. Но у Гофмана персонажи обретают полнокровные человеческие черты, которые не заслоняет безудержный и горьковатый смех. Формально соблюдая приличия, писатель замаскировал пикантные аллюзии, в том числе и на политику. Гротеск рисует царство террора, из которого исчезает милосердие, и кровная месть ослепляет, лишает разума. Отчасти здесь есть и свифтовские мотивы в соотношении объемов, сопоставления масштабов причины и последствий конфликта.

Не удивительно, что сказка стала конфетно-кружевным символом Рождества. Ведь здесь есть чудеса, творимые добрым сердцем и вечная мечта всех детей быть принцами и принцессами. Хотя Гофман исподтишка ставит вопрос о том, является ли внешняя красота обозначением красоты внутренней, по умолчанию считается, что благополучный итог – когда есть и то, и другое. Но ведь сложно не заметить иронию в финале, когда вновь перемешиваются потусторонние фантазии и повседневность. Мари, которая внезапно доросла до свадьбы, получает не награду за свое сострадание уродцу, а какое-то карикатурное видение.

Кстати, художник Роберт Ингпен не делает Мари красавицей. Возможно, этой девочке еще предстоит стать принцессой, но непослушные соломенные волосы, болезненно-бледная кожа, маленький носик указывают на вычитанную из текста неврастеничность. В версии Ингпена Мари не единожды болеет после приступа ночного кошмара, а будто постоянно находится на грани жизни и смерти. Отсюда и медиумические способности. Правда, не всегда художник так трепетно читал сказку. Например, доломан на Щелкунчике не фиолетовый, а клишированный красный. Да и на голове не шапка рудокопа, изначальный образ игрушки, а монархическая корона (и вот тут фиолетовый бархат!). Глазки у изуродованной Пирлипат не зеленые, а воспаленно-красные. На руку победившего Щелкунчика Ингпен не стал надевать золотые коронки, хотя сабля патетически окровавлена. И самое интересное в работе художника над сказкой не цветные иллюстрации, а карандашные наброски. На них гораздо больше подробностей и они напоминают раскадровки или эскизы костюмов и грима для театральной постановки. Все они настолько замечательные, выразительные, действенные, что хотелось бы однажды увидеть их воплощенными на сцене. Всегда искусный стилизатор с без труда узнаваемой манерой, Ингпен передал не только романтический дух начала XIX века, но и отдал дань балету. На одной из иллюстраций есть целая галерея мышей в танцевальных позах. И это, кстати, тоже часть сценической культуры – фантастических балетов, торжествовавших в XVIII веке и возродившихся в начале XX столетия.

При первом прочтении во времена универа книга показалась ужасной скучищей. А оказалось, для прочувствования прелести этой сказки мне не хватало таких важных факторов как предновогодняя пора и увлечённый маленький слушатель. Теперь сюжетные завитки, которые при первом знакомстве казались скучными и нелепыми, заиграли для меня новыми фантасмагоричными красками.

Вся компания новогодних праздников обостряет восприимчивость к волшебным историям. В случае же со сказками, где хоть как-то присутствует зима, восприимчивость доходит до высшей стадии. Холод и ёлка вокруг, холод и ёлка в книге, и вот уже две реальности сливаются в одно полусказочное пространство, в котором мы существуем, пока не убрана на антресоль последняя ёлочная игрушка. И как тут не очароваться старинными куклами, игрушечными замками и живописной страной сладостей, когда вечернее чтение чередуется с днями, в которых походы по магазинам игрушек и фейерия расписных пряников и шоколадных фигурок!

Чтение вслух мотивирует расставлять акценты, а желание правильно подобрать интонацию побуждает искать характерные черты персонажей и проникаться обстановкой, в которой разворачивается действие. Реакции слушателя усиливают эффект погружения в историю. Одно дело в одиночестве читать о коварнстве мышиного рода, и совсем другое, при упоминании о некой королеве мыши услышать комментарий, произнесённый взволнованным, значительным шёпотом: "мам, это Мышильда".

вероятно, чтобы книга прошла под знаком пяти звёзд, нужен был ещё один существенный, но невозможный в данных условиях фактор: моё собственное детство. И хоть мы с книгой слишком поздно встретились, встреча наша была тёплой и праздничной.

В детстве мне было интересно, что же делают мои игрушки, когда я их не вижу? Я верила, что мои куклы могут оживать, вот только не слишком мне доверяют, чтобы я могла их видеть.
Детство давно прошло, а я до сих пор хочу верить в чудеса. Рождество - самое время чудес. Книга очень волшебная. Завидую белой завистью Мари и Фрицу! Какая у них была замечательная ёлка и столько подарков. Великолепная традиция украшать ёлку всякими сластями. Но настоящий рай для сладкоежек -это всё-таки волшебная страна, в которой побывала Мари вместе с Щелкунчиком. Не знаю как вы, а я бы хотела пообщаться с жителями села Пряничное, если даже они и сердятся из-за зубной боли. А попить из Апельсинового ручья или искупаться в Лимонадной реке ммм. А жить хотела бы в Конфетенбурге. Жаль, что и для Мари - это был сладкий сон.
Во время новогодних праздников всегда объедаюсь конфетами, несмотря на последствия таких сахарных дней.

Еще одна сказка, где ключевыми элементами являются красота и уродство. Но поскольку Гофман уже не хухры-мухры, а представитель романтизма (и течение это прёт из всех щелей сказки - со всеми роскошными описаниями и пафосными речами), то решает он эту тему в другом ключе: внешность, говорит он, не главное, важно то, что у тебя внутри (вспомним прекрасную, но тупую Белоснежку и порадуемся эволюции). Всё начинается с того, что Франц и Мари сидят под дверью комнаты, где украшают ёлку, и обсуждают, какие подарки им принесёт крёстный. В лучших традициях патриархальной культуры Франц мечтает о крепости с самозарядными пушками, а Мари - об искусственном садике с самодвижущимися лебедями. В аудиоверсии, которую я слушала, детей и Щелкунчика, как и полагается, озвучивали пожилые тетеньки, поэтому понять, сколько лет героям, было тяжело. Мне всё казалось, Мари совсем маленькая, а за ней в финале жених припирается. Кстати, несмотря на патр.культ., Мари вносит посильный вклад в уничтожение Мышиного короля (который, кстати, имел полное право ополчиться на Щелкунчика - тот вообще-то его маму убил) - прибивает его тапочком. А еще непонятно, с какого фига Щелкунчик принц игрушечной страны, если по изначальной легенде он просто бойкий мальчик, который при королевском дворе всем щёлкал орехи (какой интересный эвфемизм). Короче, сказка, конечно, новогодняя, но очень уж она утопает в сахаре и сюсюкании. Музыка Чайковского на фоне была лучше всего.