Дон Кавелли и мертвый кардинал

— Здесь действительно ничего не изменилось за последние пятьсот лет. Все то же старье. Прогресса нет и следа!

— Пятьсот лет назад за такое расследование, что мы ведем, нас поджарили бы на костре, — резонно возразил Кавелли. — А теперь напоили чаем и накормили персиковым пирогом. Если это, по-вашему, не прогресс...

— Знаете, почему я ни за что не стала бы священником в Ватикане?

— Да. Но я подозреваю, что вы имеете в виду какую-то другую причину.

Мороженое не заморожено, а вы называете это джелато, макароны недоварены, а вы говорите, что они приготовлены аль денте. На самом деле итальянцы слишком ленивы, чтобы хоть что-то довести до конца, и при этом еще ухитряются продавать это безобразие в качестве местной диковинки.

Можно ли курит во время молитвы? Нет! Но можно молиться во время курения.

Как и все верующие люди, он прожил свою жизнь так, будто его вера подкреплена точным знанием. В то время как агностики, утверждая, что не знают, на чей стороне правда, живут так, как если бы они были атеистами

— Интрига?
— Не так уж необычно для Ватикана, — попыталась оправдаться она. — Об это часто говорят.
— Кто? Дэн Браун?

— Вы знаете, что в Кастель-Гандольфо даже есть должность секретного мойщика полов?

— Это же шутка?

— Клянусь, есть такая должность.

— И что же тайное он там делает?

— Понятия не имею.

— Почему об этом неизвестно?

— Потому что это секрет.

Стоимость собора Святого Петра определена очень точно: один евро.

Так, по крайней мере, говорится в отчетах, которые ежегодно публикует Ватикан. Конечно, это лишь символическая цена. С таким же успехом можно написать «сто миллиардов». Но поскольку никому не придет в голову его продавать, вход бесплатный, а содержание требует значительных затрат, то это — бесценный объект культурного наследия.

Рим - вечный город. Он существует уже почти три тысячелетия. В мире столько всего произошло за это время, империи возникали и снова гибли, мировые войны опустошали Землю, но Рим  никогда не терял своего очарования. Рим пережил все это. В случае если Пия решит все опубликовать, в мире начнется грандиозный ажиотаж. Но в конечно счете  перед лицом римской вечности это не будет иметь никакого значения.