Тюремная исповедь

Уже неделю настроение у меня плохое, на душе как-то скверно, и книга «Тюремная исповедь» оптимизма не прибавила, совсем наоборот. Нельзя такое читать в депрессивное время поздней осени. Вообще, это читать своим друзьям я бы не посоветовала.
Страдания «индивидуалиста» не оригинальны, человек он сложный, считает себя мега талантливым, в жизни стремится к комфорту и поклонению. Нет в этой книге положительных героев, все какие-то неприятные, и сам автор, в том числе. Вот некоторые пишут, что книга о любви, я не считаю, что тут есть любовь Уайльда к Бози. Никто тут никого не любит. Есть болезненная зависимость и претензии к предмету страсти. Это все равно, что писать героину или водке: "Я вот тебя люблю, а ты мне сделал бяку". Всякая зависимость пагубна, но дело в психике зависимого.
Просто прочитать «Исповедь…» у меня не получилось, пришлось искать информацию в интернете об Уайльде и Бози. Уайльд, начиная свою карьеру, еще не был приверженцем «любви, которую не стоит называть». Впоследствии, своим безрассудным поведением писатель принес горе не только себе, но и своим детям и жене, которые были вынуждены от позора уехать в другой город и даже сменить фамилию. Перед ними Уайльд исповедоваться не собирается, как и прощения просить.
Но есть зерно пользы и в этом произведении Уайльда. Он, как человек одаренный от природы писательским даром, очень хорошо описал все переживания зависимости изнутри. Ну где бы еще мы такое смогли прочитать?

Письмо-исповедь Оскара Уайльда, обращённое к его близкому другу и любовнику лорду Альфреду Дугласу. Именно из-за Альфреда Уайльд попал в тюрьму по обвинению в «грубой непристойности с лицами мужского пола».

Судебный процесс, тюрьма и последующее банкротство стало для Уайльда тяжёлыми испытаниям, он был лишён права видеть своих детей. Мне трудно представить этого эстета и денди на каторге, сам факт того, что король парадоксов щипал паклю и сшивал мешки, уже парадокс.

"Тюремная исповедь" — это письмо-обвинение, в котором Уайльд описывает свои отношения с Альфредом Дугласом. Если переводить на современные термины, Альфред предстаёт перед нами токсиком, абьюзером и манипулятором. Он использовал деньги и славу Уайльда. Их отношения можно охарактеризовать одной фразой Альфреда: «Когда вы не на пьедестале, вы никому не интересны. В следующий раз, как только вы заболеете, я немедленно уеду».

Но исповедь не только про старые обиды. Вспоминая их отношения с Альфредом, Уайльд анализирует свою жизнь, приходит к глубоким размышлениям о страдании, искусстве, религии. Книгу хочется растащить на цитаты, обдумывать пассажи Уайльда.

Отношения Уайльда к случившемуся несчастью для меня самая ценная часть книги. Он с радостью принимает выпавшие на его долю страдания, зная, что через них станет лучше, чище. Он не ломается под гнётом обстоятельств. Как бы ужасно не относился к нему Альфред, Уайльд не перекладывает всю вину на его плечи: «каждый, как бы он ни был велик или ничтожен, может погибнуть лишь от собственной руки». Уайльд готов простить Альфреда, он не скатывается к слепой ненависти. Вся его сущность — про любовь и искусство, неважно, в респектабельном лондонском клубе он или в тюрьме.

Знаете, я не стану в ряд к ярым поклонникам Уальда. Я не буду с пеной у рта кричать, что это гениальнейший из всех авторов и, что ему нет равных. Прочитав "Портрет Дориана Грея" и парочку сказок я поняла, что автор не так уж и плох, но ставить его в ряд с любимыми точно не буду. Знаете, мне его произведения казались излишне медлительными на события и неспешными, все это приправлялась огромной дозой морали, философией и размышлением о жизни и взаимоотношениях. Да, слова дейсвительно умные, но этого было недостаточно для меня.

А теперь я прочитала его исповедь. Знаете, это будто узнать человека заново и настолько близко, насколько это возможно. Вся боль утраты, переживания и потеря всего смысла в жизни, все это проходит красной нитью через всю книгу. Я не могла и подумать, что все прочитанное в этом небольшом произведении настолько всколыхнет мою душу. До кома в горле было обидно, страшно и невыносило больно за Уальда, за то, как с ним поступил Бози. Никчемный, маленький и низкий человечишка, который посмел растоптать жизнь прекрасному автору и человеку, способному на добро и отзывчивость.

Единственный минус - это одно сплошное письмо, читать его надо залпом, практически не отрываясь, чтобы до конца проникнуться текстом.

Если хотите узнать о Уальде побольше, почитайте его Исповедь.

"Прошла любовь, завяли помидоры" (с) народная мудрость.

Иногда купленные книги надо читать сразу после покупки, а не тянуть с ними несколько лет.
В свои эстетные года я затарился несколькими книгами Уайльда, такими изящными, такими красивыми, в финтифлюшках. И, естественно, эти книги я оставлял "на сладкое".
С прожитыми годами и с приобретенным опытом выяснилось, что "это я не ем, я не козел!".
Поэзия Уайльда оказалась полным говном (кроме "Баллады Рэдингской тюрьмы"), вот пришла очередь разочароваться в его исповеди.
Это все тот же Уайльд: эстетный, манерный, красивый до тошноты текст, экзальтированные страницы, бегущая одна за одной. Тот стиль, который вполне подходил для его комедий, но который кажется чудовищно муторным, когда окрашивается в печальные тона.
Стенания в никуда - вот как бы я озаглавил этот текст.
Я не буду обвинять Уайльда - он оставался Художником, верным своему Искусству до самого конца. Но на мой человеческий и художественный вкус - это Пиррова победа, которая горчит каждой строчкой "De profundis".

Спасибо за "Портрет Дориана Грея", за его потрясающие сказки, за "Балладу", но все остальные произведения, прочитанные позже, должны были читаться в мои 17-19 лет и остаться там, как напоминание о силе и бесполезности искусства, прекрасного искусства Оскара Уайльда.

После "Писем к Безымянной" мне хотелось чего-то столь же проникновенного, красивого и трагичного - могла ли я выбрать на прочтение что-то кроме "Тюремной исповеди" Уайльда, самого или одного из самых великих писем и в моей коллекции и в целом? Пока читала, я наплевала на дороговизну, белоснежные странички, на всю неприкосновенность издания от "Азбуки", оставив там множество стикеров и карандашных пометок: цитаты Уайльда, подлинного мастера афоризмов, хочется оставить в памяти навсегда.

Произведение, которое невозможно оценить меньше чем на пять баллов. Потому что это письмо реального человека, который выворачивает перед тобой душу, тут не скажешь, что "скучно", "непонятно", "чего-то не хватило". Потому что это вызывает сильные эмоции и разбивает сердце. Потому что это восхитительно.

Произведение пронизано болью, и читать его тяжело. Иногда я откладывала книгу, чтобы перевести дух. Это письмо прошедшего через трудности человека, сломанного, обманутого, преданного, человека, у которого отняли всё, что у него было. Я начинала читать отстранённо - да, письмо вот такого человека, вот такое с ним произошло, такие у него мысли, да, написано красиво, - но чем дальше, тем больше я проникалась. Текст набирал силу, откликался внутри - сначала он звучал как тихий колокольный звон, а затем начал греметь набатом.

Судьба писателя ужасает. Вспоминая о ней, думаю: "И оно того стоило?.." История Уайльда и "Исповедь" в том числе о том, как легко потерять всё в мгновение ока, как быстро любовь народа превращается в ненависть, как настоящий гений и подлинное искусство не ценятся ни властью, ни обществом. И насколько личность человека бывает парадоксальна: ты можешь быть эстетом, снобом, интеллектуалом, мудрым и великим творцом, открыто признавать себя "символом культуры и искусства своего века", но в любви ты будешь уязвим, нежен и хрупок - и горе тебе, если эту любовь ты испытаешь к человеку, который того не заслуживает.

"Исповедь" всеобъемлюща. Она пост-пост, мета-мета, существует словно в разных плоскостях. Это послание Уайльда Альфреду Дугласу. Это послание Уайльда самому себе. Это послание всему миру, юности и зрелости, искусству и обыденности, чистоте и безбожности. Это словно послание лично тебе. И - "я", "я", "я", "я" - словно послание читателя себе же от себя: в один момент кажется, что это твои мысли и чувства, твои страдание, твоя мудрость, твоё прошлое и настоящее, твоя душа в клочьях.

Не знаю, как это возможно, - другой век, абсолютно другой человек, с другим мировоззрением и другой судьбой, - но почему-то чувствую странное сходство с Оскаром Уайльдом, странную необходимость восхищаться им, сочувствовать ему, понимать его. Нельзя сказать, что Уайльд здесь прощает Альфреда за всё, - нет, он его обвиняет, он призывает его задуматься. И в то же время меня восхищает, что заключение и все последствия его не сломили, что он признаёт и свою вину, свою слабость, что он ищет внутри любовь, радость и сострадание, он благодарит судьбу за возможность страдать: ведь жизнь - это не только праздность и бесконечные наслаждения, ради которых он жил до тех пор. Не познаешь страдания - не познаешь жизни.

В финальной части Уайльд много размышляет о сути искусства, индивидуализме, романтизме и Иисусе. Меня эти размышления поразили - и очень хорошо, что я прочла книгу именно сейчас: ещё года два назад, когда религиозная тематика не настолько меня интересовала, я бы могла и не понять того, о чём он говорит, настолько, насколько поняла сейчас.

Рекомендую и тем, кто знаком с Уайльдом, и тем, кто не читал его, тем, кто хочет получить пищу для размышлений, и просто тем, кому нравятся откровенные произведения с красивым слогом и мудрыми мыслями.

В 1895 в результате рокового стечения обстоятельств, Оскар Уайлд попадает в Редингскую тюрьму. Обвинения были напрямую связаны с фигурой Альфреда Дугласа, находящегося в нескончаемых контрах с собственным отцом. Одиннадцать месяцев заключения проходят, Уайлд кое-как справляется с банкротством, видится с женой и друзьями, но от любимого Бози, из-за капризов которого, на минуточку, человек в тюрьму попал (что равносильно смертному приговору) — ни слуху, ни духу.

Фильм «Уайлд» во многом опирается на эту повесть, многие события узнаете прям по кадрам. Однако и после прочтения из первых рук, и просмотра комплиментарного фильма, мне хочется сказать только «оба хороши» Если совсем коротко — я вижу в тексте гордыню бок о бок с христианскими рассуждениями, что, на мой взгляд, граничит с лицемерием.

Представим фабулу: есть Оскар Уайлд, пострадавший. Он видит, что его именем пытаются обелить имя чужое — Дуглас-старший извествен публичными пьяными дебошами, но после суда над Уайлдом отец-забулдыга превращается в поборника нравственности. В результате прихотей Бози, всяких излишеств, а также — суда, Уайлд разорен, лишился авторских прав на успешные пьесы, его собственное наследство ушло с молотка, умерла мать. А от виновника торжества — ни письма, ни строчки, одни попытки «дешевого хайпа» ввиде статьи во французском журнале и посвящения в дебютном сборнике стихов.

Поэтому, мотивы, стоящие за данным письмом, мне понятны. Понятны и мотивы его публикации уже после смерти Уайлда, ибо на тот момент полную историю мало кто знал — по прихоти двух аристократов хорошего драматурга сделали козлом отпущения. Однако я не была готова увидеть фигуру самого Уайлда в этом процессе: это уже не забавный малый, который может вас как-нибудь интеллигентно послать, это как-то злобный гений, требующий поклонения, иначе он запишет вас в людей второго сорта.

Текст начинается с разбора полетов: знакомство с Дугласом, его возрастающие аппетиты, побег Уайлда заграницу, лишь бы не мешали работать. Побеги кончаются публичными истериками и жалостливыми письмами, иногда и угрозами покончить с собой. И здесь я Уайлда хорошо понимаю: невозможно жить в вечном празднике.

Однако далее следует пространный монолог: уже будучи под стражей, Уайлд пишет, что смирился. Претерпеть наказание за прежнюю жажду вожделений и излишеств (речь идет о соловьях в виноградных лозах), смириться — высшее проявление искусства. И вообще, христианство все основано на смирении и возрождении, бог терпел и нам велел, и так далее...

Допустим. Но куда девается Смирение, когда Уайлд говорит о себе, о своем уме?

«...в одном из самых резких писем по этому поводу ты говорил, что «никаким интеллектуальным влиянием» ты мне не обязан. Помню, что, читая эти строки, я почувствовал, что за все время нашей дружбы это была единственная правда, которую ты мне написал. Я понял, что человек духовно менее развитый соответствовал бы твоей натуре гораздо больше»
Еще одно потрясающее рассуждение: люди разного культурного уровня сходятся только в низменном:

Тривиальность в мыслях и поступках - очаровательное качество. Я построил на нем блистательную философию моих пьес и парадоксов. Но вся накипь, вся нелепость нашей жизни часто становились мне в тягость; мы с тобой встречались только в грязи, на самом дне, и какой бы обольстительной, слишком обольстительной ни была единственная тема, к которой сводились все твои разговоры, мне она в конце концов стала приедаться. Порой мне становилось смертельно скучно, но я терпел и это, как терпел твое пристрастие к мюзик-холлам, твою манию бессмысленных излишеств в еде и питье, как и все неприятные мне черты твоего характера: с этим приходилось мириться - это была часть той дорогой цены, которую надо было платить за дружбу с тобой.
Но как это подано? Кому нужна эта, так называемая, дружба, если ее даже не существует? Хорошо, сейчас, по прошествии лет, в заключении, разорившись, ты понимаешь, что все слишком далеко зашло. Но и это письмо точно также заходит слишком далеко.

А далее встречаются и такие цитаты:

«Я окружал себя мелкими людишками, низменными душами. Я стал растратчиком собственного гения и испытывал странное удовольствие, расточая вечную юность»
«Забрав в руки мою жизнь, ты не знал, что с ней делать. Откуда тебе было знать? Ты даже не понимал, какая драгоценность попала тебе в руки».
Я-то думала, что христианство, к которому часто аппелирует сам автор, считает ценной всякую жизнь, вне зависимости от, так называемого, интеллектуального развития...

Отдельного внимания заслуживают те, кого Уайлд называет другом: один в зале суда снимает шляпу, как перед мучеником, другой в ярости заявляет, что не верит ни одному аморальному обвинению, что все это ложь.

Вот цитата про миссис Дуглас, во всем потакавшей сыну:

«Разве ты не понял, что единственное, что должна была сделать твоя мать - это позвать меня и в присутствии твоего брата категорически заявить, что нашей дружбе нужно во что бы то ни стало положить конец? ... Но она не пошла на это. Она страшилась своей ответственности и попыталась переложить ее на меня»

Хорошо, но где была твоя ответственность, когда ты заказываешь обеды в «Савое», а потом у Виллиса с шампанским на закуску, если ты понимаешь своими мозгами, что это излишество, почему ты не скажешь нет? Хорошо, Уайлд вроде бы разорвал контакты раз и навсегда, но тут случается самоубийство любимого брата. Очевидно, надо поддержать мальчишку, забыть уже которую ссору подряд.

Можно сколько угодно выделять цитату ...

«В целом мире нет такой тюрьмы, куда Любовь не смогла бы пробиться. Если ты не понял этого, ты ничего не знаешь о Любви»,
но в книге также есть и ...

«...ты запечатал в два пакета мои письма к тебе и мои подарки — по крайней мере, то, что от них осталось — и хочешь передать их мне из рук в руки. Разумеется, необходимо вернуть их мне. Ты не понимал, почему я пишу тебе прекрасные письма, так же как не понимал, почему я дарю тебе прекрасные вещи».
Меня сильно пугают проповеди от человека, который сам же не любит проповеди. К чему все эти разговоры про смирение, искусство, воскрешение, христианство, дружбу, Розенкранца и Гильдерстрна бедных... Чтобы еще раз доказать человеку безнадежно испорченному, какой он урод? Или лишний раз потешить своего гения? Хорошо, если цель письма - самолюбование, тогда зачем приводить к качестве аргумента смирение?

Из хорошего я отмечу прекрасно описанный порочный круг ненависти между отцом и сыном, как Уайлд расписывает причины и следствия, это вполне продуктивные, логичные рассуждения. Однако ничего кардинально вдохновляющего я для себя не увидела. Все нападки в сторону Бози, которых в книге много, мне хочется возвращать самому Уайлду и спросить, как ты завел все так далеко, о чем думал ты сам, раскаялся ли ты сам, что годами потакал моральному уроду, а в результате промотал семейное наследие? Рассуждения о христианском искусстве и смирении перед несчастьем могли бы вдохновить, если бы они не исходили от точно такого же человека, как мы с вами, подверженного тем же порокам, любящем всяческое внимание, подпитывающим чувство собственного превосходство.

Наверно, мне стоило остановиться на "Дориане Грее", но тут мне попалась "De Profundis. Исповедь", которую я мучила, наверно, месяц, а может и больше. То ли мной овладело Мещанство, то ли Ненависть изъела мое сердце, но читать мне было просто невыносимо скучно. Романтизм, размышления о Христе, и, конечно же, постоянные упреки и наставления для Бози - любовнику Уайльда, который промотал его состояние, устраивал ужасные сцены, не давал художнику творить Искусство, втянул в конфликт со своим отцом, а затем и предал. Не знаю, в голове у меня билась, наверно, единственная мысль: "А зачем он это терпел? Не порвал с ним? Не послал куда подальше?" Вот они мои низменные мещанские мысли, которым весьма далеко до возвышенного слога и чувств. Читая это письмо, которое из эстетического и прекрасного превращается в затянутый и утомительный монолог, посвященный какому-то психически нездоровому, избалованному и эгоистичному сопляку. Это, конечно же, мое субъективное мнение.
Отрицательную оценку я не поставила только из-за "Баллады Редингской тюрмы", находящейся в этой же книге. Мрачная красота, пропитанная тоской, смертью и какой-то надеждой.
Наверно, стоило прочесть эту книгу, чтобы узнать больше о жизни самого писателя, так и о том как нахождение в тюрьме повлияло на него самого и его творчество.

Прочитала книгу на одном дыхании.... И так, это книга-исповедь, исповедь грешника, гения, творца и просто обычного в своих желаниях человека. Человека, который просто любил, потокал и не желал сдаваться, не желал видеть что им пользуются, пренебрегают и не ценят. И к чему это привело? К тюрьме, позору, разорению и одиночеству. К тому, что человек в ужасе попадает в ситуацию, в которой ничего не может понять. И уже там, в своем заключении, вспоминая, начинает всё осознавать, понимать. И как любые чувства и мысли, они проходят ряд изменения. От легких упреков, желании как-то понять своего мучителя, оправдать, достучаться своими письмами, до полнейшего отчаянья. Как бывает именно в такие жизненные минуты беда за бедой сыплются на него, как из Рога Изобилия. Смерть матери, развод, запрет на любые контакты с детьми, полная продажа всего имущества, потеря практически всех друзей, потеря всех прав на свои произведения и многое другое. Но, Оскар Уайльд не был бы гением, если бы дал себе вот так сгинуть и сгнить изнутри. Нет. Он искал спасение. Спасение в том не многом, что ему осталась. В немногочисленных оставшихся друзьях, в книгах, которые ему всё же смогли передать, в Христе, в Искусстве, в Любви. Да, именно в Любви, которую он пытался всячески в себе поддерживать. Вся книга пропитана ею, хотя она безумна горька, омытая слезами боли и страдания.

Теперь мне кажется, что только Любовь, какова бы они ни была, может объяснить тот неимоверный избыток страдания, которым переполнен мир. Другого объяснения я не нахожу. И я уверен, что никакого другого объяснения нет, и если Вселенная и вправду, как я сказал, создана из Страдания, то создана она руками Любви, потому что для человеческой Души, ради которой и создана Вселенная, нет иного пути к полному совершенству. Наслаждение - прекрасному телу, но Боль - прекрасной Душе.

Советую прочитать её всем. Ведь она безумно честная, искренняя и откровенная.

«Тюремная исповедь» стала для меня книгой, которая дает прочувствовать все переживания автора и прожить свои невзгоды. Это именно та книга, где можно найти себя, понять и отпустить обиды, посоветоваться с автором и ответить ему: «да, у меня было такое, я понимаю тебя!», как бы не было грустно это осознавать. 

В произведении великое множество мыслей, из-за чего читать порой трудно. Это не развлекательное произведение на 1 вечер для отдыха, это исповедь человека, который в раз потерял почти все, кроме любви в сердце, что и помогает ему пережить эти суровые годы. 

Если вы отрицательно относитесь к однополым любовникам( что в то время считалось нормой), то лучше пропустить данное произведение, дабы не нагнетать себе обстановку. Меня на протяжении всего чтения мучал один неотложный вопрос «Почему нельзя было разорвать с ним окончательно?». Что удивительно, у Уайльда была и сила воли, и смелость, и самодостаточность-в общем все, что можно применить для освобождения, но он не предпринимал ровным счетом ничего, чтобы не уличить других. 

Эта книга о невероятно сильном человеке, который ценой своего достоинства, душевных мук защитил истинного виновника.