Жизнь и страдания Ивана Семёнова, второклассника и второгодника

Ведь самое смешное, самое скучное, самое занимательное, самое страшное, самое светлое, самое злое, самое храброе, самое трусливое, самое тёмное, самое разноцветное выдумывает не писатель, а жизнь

— Пустяки, — успокоил его дрессировщик. — Вся жизнь состоит из того, что попадаешь в истории. Главное, чтоб вас не съели. Всё остальное — пустяки.

Всему, даже любви, есть предел.

— Стыдно сказать, но почти каждый вечер в цирк хожу. Добровольно.
— Да ну?! — поразились ребята и дедушка.
— Почти каждый вечер, — повторил Горшков, — а вернее, каждый свободный от работы вечер. Тянет меня туда. Понял я, в чём дело. Отдыхать в цирк народ ходит. Сил набраться для завтрашнего трудового дня. Сидит зритель, смотрит на Эдуарда Ивановича и думает: силён, значит, человек! Вон львов не боится, а я хулигана позавчера испугался. Тоже вроде бы воспитательная работа получается.

“Непутёвый вы народ, хотя и любопытный…”

“— А когда жизнь продлять будем?
— Уже продляем, — ответил дядя Семён. — Спать надо меньше. Вот сегодня мы проснулись в четыре часа. На сколько же больше часов ты проживёшь? На целых шесть часов!”

— По-вашему, получается, что он фокусником может быть, а я карманником?
— Нет. Карманником куда сложнее. Требований тут больше. Тут знания нужны, опыт; надо, чтобы совести не было. А самое главное, <...> быть готовым на любую подлость. А вы вроде бы другого плана человек.

Конечно, он ее не боялся, но как драться с девчонкой? Какой бы она ни была, всё равно — девчонка. А их бить нельзя, даже таких, как эта.

Все до того привыкли считать работы по домашнему хозяйству не стоящими внимания, что и не обращают на них внимания. Но…
НО…
едят!
Причём каждый день,
причём не один раз
и чтоб ВКУСНО было!
Поели, «спасибо» сказали.
А кто посуду мыть будет?
А кто пол мыть будет?
Бельё стирать?
Гладить бельё кто будет?

“Ещё у меня секрет есть — пиджак. Ношу его, чтоб фигуры не было видно.
— Какой фигуры?
— Ну, плечи, грудь, спина и прочее. Я слабый, а в пиджаке — сильный! Видишь, плечи какие богатырские!
— Они у тебя висят! — Павлик рассмеялся.
— Пусть висят. Лишь бы были.”