Щелкунчик

«Щелкунчик, или Мышиный король» немецкого сказочника Э. Т. А. Гофмана - это романтическая история о верности, любви и преданности. На Рождество Мари и ее брат получают в подарок игрушку, деревянного Щелкунчика, и от своего крестного узнают его историю. Оказывается, Щелкунчик не кто иной, как заколдованный принц. Обрести свой прежний человеческий облик он сможет, лишь если сразит Мышиного Короля, а главное - если Щелкунчика, несмотря на его уродство, полюбит прекрасная девушка. Иллюстрации изве...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3

221 оценка

5
52%
4
33%
3
12%
2
3%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 287Хотят прочитать 179

Рецензии

Аноним16 марта 2018 г.
Эту книгу я приобрела к Рождеству, чтобы провести рождественские каникулы вместе с Щелкунчиком и вновь вспомнить ту неповторимую гофмановскую атмосферу предпраздничной мистики. Дополнительно в этом сборнике шла сказка о принцессе Брамбилле, её я тоже решила прочесть, и это было ошибкой.
"Щелкунчик" - это произведение, которое, на мой взгляд, можно смело отнести к той литературе, которая будет актуальна и понятна всегда. Таков и балет Чайковского по мотивам этой сказки; таков и сам дух праздника, который Гофман отлично смог передать в истории Дроссельмейера, Мари и Щелкунчика. Новый год - это переходный этап, цикл обновления, коему присуще чувство ожидания чего-то выходящего за рамки обыденности. При этом Новый Год и Рождество, близко расположенные друг другу, во многом совпадают, взаимодополняют друг друга и ощущаются схожим образом. Через своих персонажей и события, происходящие с ними, Гофман сумел передать этот феномен календарно-религиозных праздников, таким образом "Щелкунчик" оказался навечно с ними связан, и дело вовсе не в том, что сюжет сказки разворачивается под Рождество. Тут есть мотив хтонического зла и хаоса (Мышильда и её сын), сокрушаемого силами добра, причём Щелкунчик выступает тут как спаситель, который прежде был и сам повержен; интересна игра образами Дроссельмейера и Щелкунчика - существует фрейдовское толкование этой сказки, в котором они выступают как один персонаж, то есть в конечном счёте Щелкунчик - это альтер эго самого Дроссельмейра, и именно в него оказывается влюблена Мари; я всегда ощущала главный посыл сказки именно таковым, так что это толкование мне близко. Как всегда, у Гофмана тут присутствует двухуровневость повествования: дневной, упорядоченный мир, лишённый сверхъествественного и ночной мир, который является основанием существования вообще, и в котором происходит постоянная борьба за сохранение основ мироздания. Если рушится второй мир, то он подрывает и первый. Однако о существовании тайного мира подозревают только наделённые особой мистической интуицией персонажи. Я думаю, под влиянием именно такой интуиции Гофман и писал это произведение, поэтому оно и получилось таким чувственным и находящим отклик у каждого поколения читателей. Правда, мне совсем не нравится описание волшебного мира, в который попадает Мари после победы над мышиной ратью. Тут уже чисто гофмановское барочное нагромождение образов, тяжеловесное и безвкусное описание. И с этого момента можно перейти к мыслям насчёт сказки о принцессе Брамбилле.
Сложно себе представить более неудачное художественное произведение. Это больше похоже на беспорядочное скопление размышлений автора на совершенно разные темы: от итальянской комедии до философии Фихте, приправленное его вышеупомянутым тяжёлым барочным стилем и своеобразной иронией. Это абсолютный поток сознания и импровизация с вкраплениями личных впечатлений от чего бы то ни было, насмешек над новомодным немецким идеализмом и литературных аллюзий. Произведение похоже на огромное и пёстрое лоскутное одеяло, причём ни в одном месте узор не сходится в цельную картину. Сюжет всё запутывается и запутывается, а развязки просто нет, ни в конце, ни в начале. Повсюду - только лишь карнавальное неистовство, но мысль всё же приходит к тому, что любая беспорядочность должна рано или поздно разрешиться, каждое потерянное "я" необходимо снимет маску и найдёт само себя, мир обретёт целостность. Несмотря на проблески здравого смысла и интересных размышлений, всё же, на мой вкус, произведение совершенно не удалось Гофману, особенно если сравнивать его с тем, что я уже читала у этого автора. Забыть эту сказку как страшный сон будет несложно - потому что и запоминать-то нечего, памяти просто не за что зацепиться в этом водовороте безумия.
Читать далее
55
516
Аноним1 января 2014 г.
Щелкунчик ладно, фиг с ним. Хотя чего это я так начинаю свою рецензию к книге с названием "Щелкунчик и мышиный король"?
Хотя ладно, кого я обманываю. Фиг с ним. Эту книжку стоит открыть ради совсем другой повести - "Принцессы Брамбиллы". Хотя чего это я так? Конечно, все открыли эту книгу именно ради "Щелкунчика". Ну и фиг с ним.
В общем, Брамбилла. Согласно определению самого Гофмана, это каприччио. Вообще называть повесть каприччио это все равно что поддаться мейнстриму и назвать, как Гоголь, прозу поэмой, но это мы уже опустим. Каприччио - это на самом деле музыкальное произведение со всякими сюрпризиками и неожиданностями. И их, надо отдать должное автору, было много. Я бы даже сказала, очень много. Я бы даже добавила: ОМАЙГАД что происходит?!
На мой взгляд, эта повесть ценна не своим психоделом (признаюсь, такого вообще не ожидала: думала, обычная сказка), а такой современной темой, поднятой автором всего лишь в начале девятнадцатого века, как раздвоение личности. Если уж хотите по-научному, до этого в истории было описано всего два таких случая, и я не уверена, что Гофман этим интересовался, но все же.
Сам автор написал Брамбиллу под впечатлением от серии маленьких картиночек (немного пугающих) карнавальных танцулек. И честно скажу, немногое поняла в этой повести. На самом деле, у меня даже есть сомнения, осталось ли все понятным самому автору, или это просто трэшачок ради трэшачка.
История про странную парочку - модистку и третьесортного актеришку, которые вдруг вообразили себя объектами возжелания неких принца и принцессы и стали друг перед другом хвастаться. Причем каждый из них и является этим принцем и принцессой. Пока улавливаете? Потом принц убивает актера, потом принц оказывается еще кем-то третьим... В общем, понимать это бесполезно. Да и не надо, на самом деле.
И все это перемежается обрывками из сказок, сменой личности и карнавалом. Странная вещь? Определенно да. Но я в то же время прекрасно понимаю тех, кто пишет, что бросил "Брамбиллу" на середине. Хотя все же вылезти из салатов (1-е января как-никак!) и хорошенько прояснить голову помогает лучше, чем приторно-рождественский Щелкунчик. Так что фиг с ним.
ПыСы Щелкунчик крут
Читать далее
35
241
Аноним24 июня 2020 г.
Подлинная рождественская сказка
"Щелкунчика" все мы знаем с детства. В определённом смысле это "сказка со звуком": в памяти первым делом оживают даже не образы персонажей Гофмана, а бессмертная музыка из балета. Конечно, Чайковский оказал немецкому сказочнику великую услугу, что ни говори. Но и у этой монеты есть оборотная сторона - мы так привыкли к сюжету, переработанному для либретто, а затем перекочевавшему в мультфильмы и киноэкранизации, что почти забыли про первоисточник. А ведь повесть Гофмана - бесспорный шедевр немецкого романтизма и блестящий образчик авторского стиля. Таинственный и по-наивному простой, жутковатый и обезоруживающе умильный, возвышенный и по-гофмановски хлёсткий, "Щелкунчик и мышиный король" - одна из первых подлинно рождественский сказок западной литературы Нового времени. Её волшебство скрасило зимние вечера уже доброго десятка поколений малышей - в Германии, в России и далеко за их пределами. И, если вы еще не читали подлинного "Щелкунчика", то тогда не поздно познать её магию - пришёл и ваш черёд.
Читать далее
7
180

Все рецензии

Цитаты

Аноним12 декабря 2013 г.
– Это село Пряничное, – сказал Щелкунчик, – расположенное на берегу Медовой реки. На-род в нем живет красивый, но очень сердитый, так как все там страдают зубной болью. Лучше мы туда не пойдем.
31
34,7K
Аноним12 декабря 2013 г.
Слишком много сразу – вредно для здоровья.
27
31,3K
Аноним12 декабря 2014 г.
... если только у тебя есть глаза, ты всюду увидишь сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки — словом, всякие чудеса и диковинки.
20
31,6K