Под опасным солнцем

эта книга в какой-то момент моей жизни со мной заговорила. Она пробила брешь. Книги опасны, но тогда я этого еще не знала.

Эта книга говорила о том же, о чем говорят все книги, о несбывшихся мечтах, о жизни, не удавшейся из-за слабой воли, о времени, потерянном из-за недостатка смелости, о смирении перед судьбой, о подавленных желаниях, о даре, который надо развивать, о покорных женах следующих своему призванию мужей, о загубленной жизни, о детях, которые связывают по рукам и ногам, об искусстве, о живописи, о литературе как о беспредельной легкости. И я как дурочка в это поверила.

Я вспомнила себя малышкой, рисующей солнышки и бабочек, вспомнила девочкой, сплетающей строчки своих стихов, и потом увидела себя взрослой женщиной, стирающей ваши трусики. Я поверила в другую жизнь.

— Думаю, доисторические люди делали себе татуировки задолго до нас, в эпоху неолита. Но мы, островитяне, придумали слово. Тату. И нигде больше не найти было таких утонченных рисунков. До тех пор, пока всякие татуировки не запретили, в 1860-м — и по 1970-й! Все традиционные мотивы могли быть утрачены навсегда с уходом последних татуированных предков. В течение столетия думали, что так и случилось, пока не нашли странную книгу «Жители Маркизских островов и их искусство», написанную немцем по имени Карл фон ден Штайнен, который описал, зарисовал и сфотографировал во время своего пребывания на островах в 1897 году сотни символов со всех островов и из всех долин. Продолжение истории тебе известно, мода на маркизские татуировки стремительно распространилась в девяностые. Сегодня маркизские мотивы — самые известные в мире татуировки и служат логотипами повсюду на планете.

— Понимаешь? После сотни лет колонизации уцелели всего два процента населения, теснящиеся в немногих деревнях на берегу. Что это, если не геноцид! Маркизская цивилизация просто-напросто едва не погибла… Это началось с появления первых чужестранцев, с массового разграбления двух величайших сокровищ Маркизских островов, китов и сандалового дерева, и с чудовищного истребления местных племен. Затем распространились до тех пор неизвестные болезни — туберкулез, проказа, оспа, сифилис… Но главное — с появлением французских чиновников и священников островитяне утратили всякий смысл жизни. Им запретили петь, танцевать, говорить на родном языке, носить ожерелья из плодов, купаться нагишом в реках, натирать тело кокосом, шафраном или другими ароматными веществами и покрывать его татуировками, почитать умерших… Ни в одной другой французской колонии правительство и духовенство не зашли так далеко, стремясь уничтожить цивилизацию. И не какую-нибудь, а самую древнюю из всех полинезийских цивилизаций, одну из самых богатых в мире, ту, от которой пошло население Новой Зеландии, Гавайских островов и острова Пасхи, Самоа, ту, которая придумала татуировки, хаку, пирогу…