Любовь во время чумы

Сейчас Маркес стоит в книжных магазинах на первых полках, издается в специальных сериях и количество людей, прочитавших его "Сто лет одиночества" превышает (я искренне на это надеюсь) количество людей, не читавших его. Но я до сих пор помню тот момент, когда мама мне настоятельно пыталась подсунуть этот роман в школе. Издание, выпущенное еще до моего рождения, с совершенно отталкивающей аннотацией: о революционерах и борьбе и всяких таких вещах, которые бы могли привлечь советского человека, но не впечатлительную, романтически настроенную, девочку. Потом я все-таки прочитала эту книгу, мне ее дала библиотекарь, она не хотела слышать никаких отказов, и я, прочитав однажды, постоянно перечитывала ее и буду перечитывать еще много-много раз. А мама, когда увидела, что я наконец читаю Маркеса, спросила нравится ли он мне. Я сказала что очень, но почему так ответить и не смогла. Я лишь думала о том, что как он восхитительно перемешивает волшебство с суровой реальностью, я вспоминала девочку, улетевшую в небо и парня, вокруг которого летали бабочки, но не могла забывать и о вагонах, до самых краев нагруженных трупами.

По какой-то странной причине "Любовь во время чумы" не очень активно издавался в нашей стране, и я только рада тому, что познакомилась с этим произведением только сейчас, когда волшебство Маркеса успело меня отпустить и я окунулась в его мир по-новому. А мир, в котором, влюбленные посылают друг другу письма с засушенными лепестками, а сделать фотографию -- это целое событие, праздник, и люди специально одеваются в одежды своих предков, женщины носят детей в птичьих клетках, мужчина в доме в одежде -- плохая примета, а ученик убивает преподавателя за то, что он сказал, что бог -- представитель консервативной партии, на борту парохода поют пронзительно высоким голосом, чтобы спугнуть кайманов, которые на лежа берегу притворяются спящими с открытыми ртами, чтобы заманить бабочек, а капитаны этих пароходов до сих пор верят в женщин-призраков, стоящих на берегу и махающих белым платком, влекущих на верную гибель.
Произведение пропитано любовью, как духовной, так и плотской. Любовь, сводящая с ума, любовь, толкающая на самоубийство, любовь, толкающая на убийство, любовь, которая дарит молодость, любовь скрытная и скромная или любовь страстная, любовь быстрая или размеренная, не выносящая спешки. Но самой главной любовью это книги была любовь на всю жизнь, терпеливая, без упреков и разочарований, несущая успокоение и счастье. Шло время, один век сменился другим, появились машины, самолеты, телефоны, все вокруг менялось, но любовь Флорентино Арисы к Фермине Дасе (какие музыкальные имена!) не подвергалась воздействию времени, 54 года ожиданий не охладили ее, не стерли ее из памяти, оставив в далеком прошлом.

Это самое любвеобильное произведение Маркеса, он пишет о любви (и о сексе) с чувством, с улыбкой, со всеми подробностями, но так мило, так мастерски тактично, что не возникает никакого чувства неловкости, да и в целом роман наполнен такой поэзией, красотой, что ни оставляет ни одной малейшей мысли о пошлости или неуместности, только восхищение и восторг!

В принципе, этими словами можно и ограничиться, резюмируя впечатления от этой книги. Но я попробую обосновать свою оценку.
Мне не понравилось. Хотя сначала казалось, что книга вполне вытянет на 4 звезды. Но нет.

На мой взгляд, здесь нет ни любви, ни романтики. Господи, здесь даже и чумы то нет толком!
Одна тоска зеленая, периодически разбавляемая безвкусным описанием постельных сцен и бытовыми подробностями, изложение которых так явно диссонирует с романтическим названием книги.
У романа практически не обнаружено достоинств, за исключением одного: Маркес превосходно сумел передать душную атмосферу тропического колониального города. Прекрасно передан тот дух упадка и застоя, разрушения и безнадежной консервативности что царили в нем. Но этого мало, слишком мало для того чтобы книга понравилась.
Да что тут говорить, если самый яркий персонаж-это попугай, фигурировавший в начале романа!
Остальные герои какие-то плоские и невыразительные, а все попытки автора оживить их, придать характерность и незаурядность прошли втуне. Как минимум для меня.

P.s. А жаль, что знакомство с Маркесом началось на такой ноте… Ведь я так хотел его прочитать! Надеюсь что другие его произведения мне понравятся больше.

Когда ты влюблен – кажется, что это навсегда. Когда ты разлюбил – кажется, что это навечно. Пройдут годы, изменятся границы государств, умрут правители, уйдут из обихода привычные слова, а ты будешь любить ее. Или его. Даже если она (или он) будет к тебе безразличен. Она выйдет замуж, родит троих детей, состарится, поменяет вкусы, начнет любить блюда из баклажан, которые всегда ненавидела. Он никогда не женится, будет искать любви, но не находить ее, покинет скрипку, облысеет и будет таким же несчастным как и раньше. Когда ты влюблен – это навсегда. Когда ты разлюбил – это навечно.

Образ Флорентино Арисы плотно засел в моей голове. Этот невзрачный юноша, этот прозрачный старик имеет за своей душой гораздо большее, нежели речное пароходство. Он имеет за своей душой вечную любовь, такое редкое и непокорное существо, дающееся в руки не многим.
Флорентино Ариса влюблялся множество раз, а любил один, но и эта единственная любовь была подобна влюбленности: страстная, безумная, сводящая с ума, заставляющая пить одеколон возлюбленной и выкупать за безумные деньги зеркало, в котором она отразилась…
Флорентино Ариса – не тень, он - человек, способный прожечь дыру в плотном и душном воздухе. Флорентино Ариса влюбился навечно и никогда не разлюбил.

А Фермина Даса разлюбила навечно и влюбилась навсегда.

Вот такая история. Вот такая любовь во время чумы, неугасающая и вечная, затерявшаяся в речных морях, плывущая навстречу счастью на корабле с поднятым флагом.

Потому что ничего труднее любви в этом мире нет.

Признаюсь, после "Сто лет одиночества" я боялась браться за Маркеса. Мне казалось, что ничего прекраснее написать невозможно, и мне не хотелось перебивать те ощущения, которые у меня остались после "посещения" Макондо. Но оказалось, что у Маркеса есть не менее прекрасная вещь - "Любовь во время чумы", которую я прочитала спустя несколько лет после "Сто лет одиночества". Я не смогла написать отзыв сразу, так как мне невероятно сложно писать о книгах, в которые я влюбилась. И вот только теперь, спустя год, я могу с уверенностью сказать - эта книга не померкла в моей душе даже спустя столько времени, хотя часто бывает, что книги выветриваются очень быстро, в том числе если они мне очень понравились.

Что меня особенно поразило, это название, которое полностью соответствует содержанию, но при этом как таковой чумы в романе нет. Это совершенно другая "чума" - условности, общество, обстоятельства. Но любовь, пронесенная через всю жизнь, через десятилетия все равно найдет свой путь.

Книга великолепная! Если я поостерегусь рекомендовать "Сто лет одиночества" всем и каждому, то "Любовь во время чумы", мне кажется, просто не может не понравиться.

Для меня эта книга была как серенада. Тягучая и грустная, и читалась в основном по ночам.

История любви, переждавшей даже время.

Довольно странная, пассивная, незаметная, где-то грустная и трагичная, порой очень лиричная... Но для меня так и оставшаяся непонятной.

Можно им кого-нибудь кроме самих себя винить, что прождали 50 лет? Нет.

Нужно ли им кого-нибудь винить, что прождали 50 лет? Нет!

Это всреча двух людей, проживших по отдельности целые полноценные жизни, и соединившихся на закате бытия.
Вроде бы надо радоваться! Но все как-то так безысходно, что не хочется (благо что и плакать тоже не хочется).

Книгу нужно прочитать обязательно, хотя бы чтобы просто понять, что серце живо в любом возрасте, и в любом возрасте ему бывает одиноко.

Не знаю, любил ли Маркес русскую литературу, но есть в этой его книге что-то неуловимо «нашенское». В глаза бросается главный герой, словно бы написанный по лекалам замечательных наших классиков, но с налетом германской сентиментальности и исключительного южного безумия. Убойная смесь Печорина и Вертера, коктейль из пустоты, глупости, неуместной восторженности и цинизма.

Знакомьтесь, Флорентино Ариса!..

Да-да, именно он заслужит ваше изумление, а заодно и недоумение. Поразительный в своей слабости и странности, и романтичности, и нежизненности герой. У разумного мужчины он может вызвать разве что исследовательское любопытство. Женщина же, скорее всего, ограничится скептическими смешками. Флорентино хочется и пожалеть, и прибить, застрелить из ружья, чтобы больше не мучил тебя, читателя, своими метаниями.

Познакомившись с книгой, поневоле задумаешься: а кто писал к ней аннотацию? Вот уж не знаю, что это за гений такой, но она противоречит смыслу «Любви…».

А все оттого, что «Любовь…» – не о любви.

Так, не верьте. Книга скорее разрушает иллюзии, она враждебна романтической любви. Она – о глупости, слепоте великого чувства. Она – о том, что любовь, в сущности, жизни-то и не нужна, любовь желательно вырезать, истребить, уничтожить, чтобы она не мешала разуму. Любовь, как мы часто ее изображаем (понимаем, чувствуем), действительно противоречит нормальности, она лишает нас правильного существования, обычные вещи оборачивает в дикий абсурд. Она слишком иррациональна и имморальна, чтобы класть на ее алтарь всего себя.

Маркес умело растаптывает идеалы романтической литературы, какой та зародилась еще в 17 веке, он нарочно берет влюбленный типаж Гете и выворачивает его, делает его сначала смешным, а затем – противным.

Вот его Флорентино Ариса, сентиментальный юноша. Как-то он, прогуливаясь, издали увидел очаровательную девушку – Фермину. И влюбился на всю жизнь (привет, Данте и твои последователи). Флорентино, конечно, не поэт, просто стукнула ему в голову южноамериканская жара, и он словно обезумел. Стал забрасывать пространными письмами девушку, признаваться ей в любви и умолять, умолять, умолять.

К счастью для себя, Фермина Даса оказалась благоразумнее. Она – это не наша сентиментальная барышня. Она – это Одинцова из романа Тургенева. Даже юность ее лишена безуспешной страсти. Ей было интересно переписываться с поклонником, но то – увлечение, из любопытства и, быть может, из желания узнать свою власть в любовных играх. Наигравшись, Фермина тут же вычеркивает из жизни, сердца и души влюбленного в нее юношу.

Фермина, конечно, далеко не идеал женщины. Она действительно не понимает романтическую любовь, ей неведомы томления, смятения и радости этого чувства. Ее любовь, личная, – это спокойствие, благосостояние, должный уют. Она просто не может увлечься всерьез. Оттого она и выбирает в мужья доктора Урбино, человека степенного, правильного – и способного мириться с ее бесстрастностью. Фермина – это образ рассудительности, которая должна быть сильнее любых чувств. Она любит, как умеет, любит за хорошие качества, за уважение к ней, за готовность устроить ей благополучную жизнь.

Влюбленный в нее Флорентино Ариса – полная ее противоположность. Он любит вопреки. Он настолько бессмысленно романтичен, что это кажется болезнью нервов. Раньше-то сумасшествие такое воспевали, эта любовь была уделом творческих, и уж те изображали ее с пылом!.. Но нынче это смешно и жалко.

Флорентино не знает объект своей любви. Фермина, его богиня, чужда ему с самого начала. Он не понимает, не чувствует ее, настоящую. Явившийся ему образ бесконечной любви был случаен. Любовь его не имеет отношения к живому человеку, она – лишь фантазии несчастного Флорентино, фантазии глупые и бесплотные. В действительности он любит не Фермину, а саму любовь, принявшую облик случайной, по сути, женщины. Оттого, ответь ему Фермина взаимностью в те прекрасные юные дни, он быстро бы в ней разочаровался. Романтичность и фантазии не выдерживают столкновения с реальностью.

Но Флорентино не понимает. Даже спустя десятилетия он лелеет свои мечты о волшебной любви, которая должна привнести в его жизнь смысл, окрасить ее новыми красками. Обычная чувственность, привязанность разума и души – эти иные формы его не удовлетворяют. Он хочет невозможного, и в этом невозможном и мнение возлюбленной не имеет значения. Фермина обязана ответить взаимностью. Пусть раньше она отвергла его, пусть она счастлива в своем браке, – нет, она должна полюбить его, она не может не полюбить, он же помнит ее… и она обязана, обязана, обязана его любить!..

Флорентино не любил ее. И Фермина его не любила. Оттого вместо торжества и восхищения в финале ты чувствуешь слабость… и, может быть, появится желание поскорее избавиться от возникшей горечи. Слишком уж много в книге эгоизма, глупости, похоти, расчета, заблуждений, разбитых надежд. Страдания. Но не любви.

Иллюзия красивой, яркой, такой нежной, такой пылкой и безрассудной любви – она высмеяна, эта иллюзия. И правильно. Но отчего же эта печаль?..

Пятьдесят один год, девять месяцев и четыре дня Флорентино Ариса прожил, ослепленный своим навязчивым чувством к Фермине Дасе. А сама она, Фермина Даса, прожила эти годы в почти идеальном браке с сильным и достойным мужчиной. Можно ли назвать любовным треугольником то, что описал Гарсия Маркес? Именно они втроем стали главными героями долгой истории любви, как холеры.

Любовь отвергнутого любовника больше походила на помешательство. И если в юном возрасте это нормально, то к семидесяти годам больше похоже на болезнь. Зато Фермина Даса и доктор Хувеналь Урбино выглядят очень реалистично и гармонично. Их жизнь достойно прожита и можно сказать, что не только эта супружеская пара повзрослела и получила опыт, но и сам читатель как будто был юным, а потом созрел, впитывая особенности супружеской жизни. Непредсказуемость существования, разнообразие духовной и плотской близости, удивительно здоровое принятие собственного существа всеми героями заставляют задуматься о жизни.

Боязнь старости, скрашенная ожиданиями любви. Книга начинается со смерти из-за старости. И по причине любви. То есть даже любовь не смогла остановить течение старости и заставить человека жить ради этого божественного чувства. Есть в этом какая-то притчевость. Ведь дальше мы видим, что любви все возрасты покорны. Наверное именно такой должна быть любовная литература. Особенно для повзрослевших читателей. Здесь жизнь играет всеми красками, полна событиями, как они есть без глупостей бульварных романов.

Магический реализм этой истории состоит лишь в том, что природа создала человека, заставила его любить и вынудила из-за этого страдать. Хотя нет, не то я хотела сказать. Магизм «ЛВЧ» заключается только в том, что в преклонном возрасте он и она всё-таки соединились.

Сердце нельзя заставить не чувствовать, не трепыхаться пойманной птицей при виде предмета воздыхания, не замирать, видя её походку, не улавливать только ей присущий запах. У сердца на тебя свои планы и своя цель.
Сердце Флоренсино Арисы признавало только одну женщину на свете, хотя тело познало множество. Но это ничего не меняло для его владельца. Оно продолжало биться ради Фермиы, и выиграло свою собственную битву.

Это было медленное бегство в какой-то странный призрачный мир. Это было волшебство, вот только без всякой магии. Просто полное погружение в красивую, немного грустную, но очень романтичную историю любви, созданную Маркесом.
Это та самая любовь, которая не знает преград, не следит за временем, не боится чумы. Это то самое чувство, которое не боится старения, не имеет границ, не приемлет правил. Впрочем, исключений тоже.

Признаюсь, читала неспешно. Смаковала, наслаждалась каждой строчкой. С этой книгой не надо спешить. Её надо провести через себя, проникнуться атмосферой. Иначе это будет просто банальная притча о любви двух стариков, или о любви человека, который пронёс её через всю жизнь, при этом не забывая о плотских радостях с другими женщинами...

Любовь во время чумы - для меня эдакая печальная сказка, как ни странно, со счастливым концом. И хоть чума здесь упоминается неоднократно, о вспышках пишется не раз, я не чувствую зловония страшной болезни и смрада разлагающихся тел. Я улавливаю жгучий аромат кофе, чёрного, как ночь, горького, как годы, прожитые зря, терпкого, словно привкус вины.
Он, она, снова он. Любовный треугольник длиною почти в целую жизнь. При этом одна из вершин была в спокойном невединии о наличии соперника, другая благополучно забыла того, кто так изящно объяснялся ей в любви, а отвергнутый бывший возлюбленный продолжал жить с нежностью в сердце и терпеливо ждать.

Любовь во время чумы пропитана запахом гардений. Она отражена на одной-единственной фотографии, утратившией со временем чёткость. Время от времени она отображается в обычном зеркале, которое помнит образ той, которая однажды в него посмотрелась. Она навеки осталась в письмах, строки которых пропитались сладостно-горьким чувством.

Любовь, любовь... Миром правила, правит и всегда будет править любовь. Флоренсино Ариса знал это, как никто другой. Его чувства пришли к нему в тот день, когда он увидел Фермину Даса, девушку с глазами "точно прозрачные миндалины", не красавицу, но что-то в ней покорило его сердце навсегда. Его чувства не ослабли ни когда она его отвергла, ни когда вышла замуж, ни когда старость стёрла с её лица следы былой привлекательности.

Такие вот дела. Такая вот любовь...

Это была осень, самая её середина. Моросил дождь и падали на землю жёлто-красные листья. Это был "Пир во время чумы". И это было прекрасно.