We Begin at the End

Не пойму, самоубийство — оно про безграничный эгоизм? Или про безграничное самопожертвование?

<...> жизнь — это когда тебя кто-то так сильно любит, что готов броситься на защиту.

Ей ли не знать об этом свойстве воспоминаний — прицепиться и всюду таскаться за своей жертвой…

Из всего, что можно отнять, свобода — самое ценное?

Надежда — понятие для мирян. А жизнь — она хрупкая. Некоторые в нее вцепляются прямо-таки бульдожьей хваткой, хоть и знают: разобьется все равно, одни осколки останутся.

— Ты молился, что ли? Я думал, тебе взбрело с обрыва сигануть.
— А она есть вообще — разница между молитвой и желанием?
Уок снял фуражку.
фуражку.
— Желание загадываешь, когда чего-то хочешь. А молишься о том, что необходимо.

Бывают ситуации, когда хочешь спасти человека, а не представляешь даже, с чего начинать.

Только «свыкнуться» – не значит «перестать страдать».

– Заткнись.
– Я же ничего не сказал.
– Ты собирался.

– Знаешь, тюрьма гасит любой свет. А этот дом... он будто костерок. Маленький такой, слабый – а все же горит и греет. У меня другого костерка не будет. Затопчу этот – останусь в полном мраке и не увижу больше...