Собаки Европы

«Зачем я тебе?» – спросил он уже в такси, с заднего сиденья: Петра влезла рядом с водителем, пожилой женщиной с выбритой головой, на фоне которой Петра казалась ещё волосатее.
«Как зачем? Чтобы согреться, – сказала Петра, вглядываясь в свой удивительный город за окном.

Изогнувшись, остывающий Скима ухватился за лист, прилипший к какому-то стихотворению. И прочитал вполголоса, чувствуя, как бьётся его чудесное, согревшееся наконец сердце…

«Если есть язык, должен быть и словарь», – сказал Скима, которому не хотелось выбираться из её тёплого тела.

…им было хорошо вместе. Медленно, жарко и хорошо.

Она провела рукой по книгам – и они полетели на пол, как испуганные куры. Под верхним слоем толстых томов был низкий диван, упиравшийся рёбрами в пол, а на нём, как обморок, как обещание, пушистый, будто из пепла сшитый, плед.

На этом большом теле было всё, что он искал.

«Что за ерунду ты читаешь, Скима? Что у тебя за вкус…»
«Прости».

А ну марш все на улицу, – низким угрожающим голосом сказала Петра. – Бездари. Вы же одурели здесь от безделья и тепла, вон глаза какие, как у наркоманов. На воздух, вперёд, в люди. Здесь дышать нечем.

Они ввалились в клуб, словно ком уличного снега.

«Петра!»
«Что?»
«А вот ты не чувствуешь, что нас с тобой и всё это, всю эту историю кто-то придумал? Придумал и написал?»
«Нас?»
«Нас и всё, что с нами происходит. Какой-то поэт из России. Который никогда не был по эту сторону границы. Он просто придумал нас, вычитал из старых книг».