Catch-22

Вид обширного и бескрайнего океана преследовал и терзал Йоссариана. В то время как сестра Даккит полировала ногти, он оплакивал всех людей, нашедших смерть под волнами. Наверняка их было уже больше миллиона. Что сталось с ними? Какие твари изъели их плоть?

— Полковник Кэткарт хочет получить хорошие, четкие фотоснимки, которые не стыдно будет послать в вышестоящие инстанции. Не забудьте, что генерал Пеккем прибудет сюда на основной инструктаж, а вы ведь знаете, как он неравнодушен к узору бомбометания.

— Продолжайте инструктаж, Дэнби. И позаботьтесь, чтобы они уяснили себе всю важность получения на снимках кучного узора бомбометания.

— Им предстоит бомбить беззащитную деревушку и превратить ее в груду щебня. (...). Смотрите, эта горная деревушка настолько ничтожна, что ее даже не обозначили на карте.

— «Узор бомбометания» — это термин, придуманный мною несколько недель назад. Он, собственно говоря, ничего не означает, но вы удивитесь, узнав, как быстро привилось это выражение. Видите ли, я сумел всех убедить, что самое важное, чтобы бомбы рвались как можно ближе друг к другу, ибо тогда снимки воздушной разведки получаются очень четкими. На Пьяносе есть один полковник, которого, по-видимому, больше вообще не беспокоит, накрыл он цель или промазал. Его заботит только узор.

Но ему было известно также, что ничего нельзя знать наверняка. Нельзя знать наверняка и то, что ничего нельзя знать наверняка.

В мире, где успех — единственная добродетель, он сам обрек себя на неудачу. Он болезненно осознавал, что лишен апломба и ловкости — качеств, столь необходимых для духовника, помогавших идти в гору столь многим его коллегам других вероисповеданий и сект. Скорее всего он не был рожден для преуспеяния.

— Отличное дерево, — заметил Милоу хозяйским тоном.
— Древо жизни… — ответил Йоссариан, шевеля пальцами ног. — А также древо познания добра и зла…

— Милоу, докладывает Алвин Браун. Я закончил бомбометание. Что мне делать дальше?
— Начинать обстрел, — сказал Милоу.
— Обстрел? — Алвин Браун был потрясен.
— Ничего не поделаешь, — сообщил ему Милоу смиренным тоном. — Это оговорено в контракте.
— Ну, коли так… — согласился Алвин Браун нехотя. — В таком случае я начинаю обстрел.

На сей раз Милоу зашел слишком далеко. Налет на свой аэродром и свою часть — этого не могли переварить даже самые флегматичные наблюдатели. Похоже было, что Милоу пришел конец.