Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Травмированные люди продолжают организовывать свою жизнь так, как если бы травма продолжалась - постоянно и без изменений, - словно каждое новое знакомство или событие запятнаны прошлым.

Когда люди постоянно и неконтролируемо возвращаются к прошлому, вспоминая момент, когда они в последний раз испытывали яркие, живые эмоции, были чем-то по-настоящему увлечены, то они страдают от неспособности проявлять воображение, от потери гибкости мышления. Без воображения нет никакой надежды, никаких шансов представить светлое будущее, человеку некуда податься, не к чему стремиться.

Люди часто делают вид, будто шутят, когда говорят что-то серьезное.

Хронический стресс не проходит даром.

Тревожные дети вырастают в тревожных взрослых, в то время как отстраненные дети, вырастая, теряют связь со своими собственными чувствами и чувствами окружающих. Например, когда говорят: «Нет ничего плохого в том, чтобы шлепать детей. Меня вот били, и это помогло мне добиться в жизни успеха».

Нехватка самосознания у жертв хронической детской травмы порой настолько глубокая, что они не узнают себя в зеркале. Снимки мозга показывают, что это не результат банальной невнимательности: у них выведены их строя структуры, отвечающие за распознавание самого себя, а также связанные с восприятием.

По этой причине лечение должно затрагивать не только отпечатки конкретных травматических событий, но также и последствия отсутствия здоровой привязанности в раннем детстве, а именно диссоциацию и утрату саморегуляции.

Стив Порджес помог мне осознать, что быть в той или иной степени настороже для млекопитающих – естественное состояние. Тем не менее, чтобы почувствовать эмоциональную близость к другому человеку, нам нужно временно отключить свою защитную систему. Чтобы играть, размножаться и воспитывать потомство, мозгу нужно отказываться от своей естественной бдительности.