Отверженные. Том II

Незрелые умы пользуются выражением: счастливцы и несчастные. В этом
мире, по-видимому, являющемся преддверием иного, нет счастливцев.
Правильное разделение людей таково: осиянные светом и пребывающие во
мраке.
Уменьшить количество темных, увеличить количество просвещенных - такова
цель. Вот почему мы кричим- "Обучения! Знания!" Научить читатьэто зажечь
огонь; каждый разобранный слог сверкает.
Впрочем, сказать: "свет" не всегда значит сказать: "радость". Страдают
и залитые светом: его излишек сжигает. Пламя - враг крыльев. Пылать, не
прекращая полета, - это и есть чудо гения.
Когда вы познаете, когда вы полюбите, вы будете страдать еще больше.
День рождается в слезах. Осиянные светом плачут хотя бы над пребывающими во
мраке

Отвага перед лицом смерти всегда покоряет людей. Как только Анжольрас скрестил руки на груди, готовый принять смерть, в зале стих оглушительный гул схватки, и хаос внезапно сменился торжественной мертвой тишиной. Казалось, грозное величие безоружного и неподвижного Анжольраса укротило шум, казалось, этот юноша, единственный, кто не был ни разу ранен, надменный, прекрасный, залитый кровью, невозмутимый, словно он был уверен в своей неуязвимости, одним лишь властным, спокойным взглядом внушал уважение этой свирепой толпе, готовой убить его. Гордая осанка придавала его красоте в эту минуту особый, ослепительный блеск; по истечении страшных суток он оставался все таким же румяным и свежим, как будто его не брала ни пуля, ни усталость. Вероятно, именно про него говорил впоследствии кто-то из свидетелей, выступая перед военным судом: «Там был один бунтовщик, которого, я слыхал, называли Аполлоном». Один из национальных гвардейцев, целившихся в Анжольраса, опустил ружье и сказал: — Мне кажется, будто я стреляю в цветок. Двенадцать солдат построились взводом в другом углу залы против Анжольраса, и молча вскинули ружья. Послышалась команда сержанта: — На прицел!